Иван Грозный

Участливо поглядывал со звонницы на государя царский пономарь Малюта, осторожно перебирая языки колоколов.

Смиренные великопостные перезвоны наполняли душу Иоанна тихою примиряющей грустью.

— Благостен Господь Бог, — неожиданно разгибался он и отставлял для креста перепачканные в грязь тонкие пальцы.

Людишки нерешительно бросали работу и выжидающе поглядывали на спекулатарей.

Иоанн нехотя поворачивал голову к холопям и сокрушённо вздыхал.

— Токмо бы вам, нерадивым, баклушничать.

И вновь принимался за прерванную работу.

Иван-царевич редко показывался в слободе. Собрав кружок детей боярских, он без конца бражничал и предавался охоте.

В Петров день близкие устроили для Ивана потеху, на которую, ради праздника, пришёл поглядеть и царь.

В дальнем конце слободы, на кругу, обнесённом высокими палями, стоял с рогатиною холоп. Точно затравленный зверь, он беспрерывно озирался по сторонам, тщетно ища спасения.

Грозного под руки ввели на помост. Хмельной царевич сидел на балясах и, беспечно болтая в воздухе ногами, щёлкал орехи. Увидев отца, он подхватил его руку, едва приложился к ней и тотчас же отвернулся недружелюбно.

Как только царь занял своё место, дверь сарая с шумом распахнулась. На пороге показался огромный бурый медведь.

Притаившиеся на крышах стрельцы больно ударили зверя батогами по голове. Медведь свирепо оскалил пасть и с неожиданною стремительностью бросился на прижавшегося к палям холопя.

Грозный недовольно перегнулся через балясы.

— Тако царя с царевичем тешишь?!

И, сорвав с головы подвернувшегося опричника скуфейку, швырнул её сердито на круг.

Медведь с воем подхватил скуфейку. Охотник изловчился и взмахнул рогатиной. Однако зверь, испытанный в единоборстве, не поддался обману. Едва взметнулась рогатина, он отпрянул в сторону, припал к земле и, подпрыгнув, подмял под себя человека.

— Другого! — свирепо зарычал Иоанн. — Да поумелей который!

Стрельцы пропустили на круг очередного охотника. Облизывая кровь, остервенелый зверь поднялся на задние лапы.

Воспалённым взглядом следили за боем царь и царевич.

Отчаявшийся холоп стрелой налетел на противника и всадил конец рогатины между его передними лапами. Медведь взвыл и грудью наддал на врага. Охотник счастливо оскалился. Исход единоборства был предрешён. Если бы зверь отпрянул назад, он избавился бы от рогатины; сделанное же движение погубило его: другой конец рогатины впился до половины в разверзнутую пасть.

Стрельцы торжественно вынесли на руках охотника с круга и поднесли ему в награду овкач вина.

Вечером, перед всенощной, царь повелел внести в поминанье задранного медведем неудачливого охотника.

* * *

Так, мирно и благочинно, текла жизнь в Александровской слободе. С украин приходили добрые вести. Царёва рать взяла у ливонцев Дерпт и наступала на Ригу.

Тревожил Иоанна лишь недостаток в казне. Он знал, что с обнищавшей Московии больше нечего взять, и не очень рассчитывал на помощь русийских торговых людей.

На совете, когда Челяднин заикнулся о богатствах гостинодворцев, Грозный резко его оборвал:

— Допрежь надобно путь торговый пробить к персюкам и в еуропейские страны, а там и молвь держать сию. Покель же не одолеем ворога да не укрепим торга со басурмены, не можно в разор вводить гостинодворцев.

Фуников поддакнул царю и предложил неосторожно:

— Одолеем, преславной, Литву да ливонцев — с лихвой возместим. А ныне показал бы ты милость да пожаловал для рати коликую долю своей казны.

Грозный сморщил лоб и прищурился.

— А волил бы яз ведать, колико ты, Микита, с Ивашкой Висковатым неправедно своровал от моей казны?

Казначей смутился и отвёл в сторону взгляд. Опричники возмущённо переглянулись.

— Не можно, государь, воров имать середь особных твоих людей.

Малюта низко поклонился Грозному.

— Пожалуй суд снарядить противу воров тех.

В тот же день Скуратов, Вяземский и Алексей Басманов отправились на Москву чинить следствие.

Толпы людишек приходили в приказную избу с челобитными на дьяка и казначея.

Покончив с допросом, опричники произвели обыск в усадьбах обвиняемых и нашли, по указаниям тиунов, в, земле целый склад драгоценных камней и сосудов, украденных из царёвых хранилищ.

Когда Челяднин прочитал следственную грамоту о преступлениях — не только Фуникова и Висковатого, но и других приказных, опричных и земских, — Иоанн не выдержал до конца и, схватившись за голову, упал перед образом.

— Боже мой! Волкам отдал ты державу мою на растерзание!

И, полный негодования, тут же приступил к суду…

Из отобранного у преступников добра царь не отдал ни деньги на содержание рати.

— То моё уворовано! — фыркал он злобно и торопливо подсчитывал на сливяных косточках отобранную казну. — А что у людишек неправедно оттянули — и то моё! Моё то, ибо и людишки русийские все мои!

По Московии были разосланы гонцы, возвещавшие о боярах и опричниках, приговорённых к смерти за мшел.

На казни Фуникова и Висковатого присутствовали сам царь и Иван-царевич.

Сгорбившийся и в одну ночь поседевший казначей обезумевшим взглядом следил за тем, как облачали дьяка в холщовый саван и, после долгих издевательств, волокли на виселицу.