Читаем Иван Грозный полностью

а затем приходил к выводу, что так "варварско" написанное послание вызывает удивление и смех не только у "ученых и искусных мужей", но и у детей; добавлял, что негоже так писать "в чюждую землю", где кое-кто разбирается "не токмо в грамматических и риторских, но и в диалектических и философских учениих".

Но эти упреки Курбского относятся не к слабым, а к сильным сторонам стиля Грозного. Курбский выступает здесь в роли традиционалиста, слишком хорошо знающего, как должно, как положено писать. Именно литературное новаторство царя вызывает раздражение у его оппонента.

<p>Дипломатическая перебранка</p></span><span>

Этот стиль живой перебранки Грозный вводил даже в дипломатическую переписку, например, в послание английской королеве Елизавете I. Царь отправил его 24 октября 1570 года в момент обострения русско-английских отношений. Англия получила в свое время значительные привилегии в русской внешней торговле, давшие ей почти монопольное положение. В обмен царь Иван рассчитывал на союз в Ливонской войне. Но королева не собиралась втягиваться в войну на континенте и соглашалась лишь предоставить царю Ивану политическое убежище, если он будет вынужден бежать из России (а Иван IV вроде всерьез об этом подумывал).

Перечислив в послании все прегрешения английской дипломатии, ратующей лишь о торговых привилегиях, царь Иван с негодованием писал:

"И мы чаяли того, что ты на своем государьстве государыня и сама владееш... Ажно у тебя мимо тебя люди владеют, и не токмо люди, но мужики торговые, и о наших о государских головах и о честех и о землях прибытка не смотрят, а ищут своих торговых прибытков. А ты пребываеш в своем девическом чину, как есть пошлая девица".

В некоторое оправдание грубости Ивана Грозного можно сказать лишь, что слово "пошлый" в языке того времени означало обыкновенный. Но все же назвать великую королеву Англии обычной девицей было достаточным оскорблением, тем более что Елизавета была озабочена своим девством, болезненно воспринимала намеки на него, и, должно быть, царю Ивану было это известно.

В послании есть еще один момент, уже не стилистический. Царь Иван выступает здесь как феодальный монарх, который глубоко возмущен ролью буржуазии в политике той страны, где уже начали развиваться капиталистические отношения. Грубость царя имеет здесь, таким образом, серьезную идеологическую подоплеку.

Послание Елизавете может показаться верхом куртуазности по сравнению с тем, как царь Иван писал шведскому королю Юхану III. Резкость тона была вызвана щекотливым положением, в которое попала русская дипломатия. Со шведским королем Эриком XIV в 1567 году Россия заключила договор о союзе и разделе Ливонии.

В договоре был один странный пункт; король Эрик обещал прислать в жены царю Ивану жену своего брата герцога Юхана Екатерину. Юхан, боровшийся против Эрика, был заточен в тюрьму, сам же царь Иван потом утверждал, что был уверен в его смерти: Эрих "оманкою нам хотел дати жену твою", царю будто бы сообщили, что Юхана "в животе нет". Правда, Иван IV не объяснял, как он собирался уладить отношения с собственной женой - царица Мария Темрюковна была тогда жива. Екатерина, однако, представлялась царю более завидной партией: она была сестрой польского короля Сигизмунда II Августа. Поскольку у Сигизмунда-Августа не было детей, царь рассчитывал приобрести через этот брак права на польский престол.

Вскоре в "Стекольню" (так на Руси называли Стокгольм) прибыло русское посольство во главе с Иваном Михайловичем Воронцовым. Послы должны были ратифицировать союзный договор и увезти с собой принцессу Екатерину. Но произошло непредвиденное: король Эрик психически заболел (как писал со слов шведов Воронцов, он стал "не сам у собя своею персоною"), его свергли с престола, а принц Юхан не только освободился из темницы, но и занял королевский трон. Цель посольства была прекрасно известна новому королю, и он дал волю своему гневу: не только отправил царю резкое послание, но и надругался над послами - их ограбили до нитки, оставив в одних рубашках. Царю Ивану пришлось одновременно защищаться от обвинений в намерении похитить чужую жену и нападать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы