Иван Грозный

Иван подрастал и мужал в непрерывной борьбе с боярскими «крамолами», под постоянным натиском соседних государств. Все это вызывало растущее недовольство общества правящими группировками. Жалобы на насилие бояр выплеснулись на страницы летописей и публицистических сочинений. Известный публицист Максим Грек четко подметил состояние государства того времени. В одном из своих сочинений он рисует образ России в виде женщины в черном платье, сидящей на распутье дорог и окруженной дикими зверями. «Шествуя по пути жестоце и многих бед исполнением, – писал Максим Грек, – обретох жену, седящу при пути и наклонну имущу главу на руку и на колену свою, стонящу горце и плачущу без утехи, и оболчену во одежду черну, якоже обычай есть вдовам – женам, и окрест беша звери, львы и медведи, и волци и лиси… И ужасохся о странном оном и неначаемом сретении…». Имя женщины – царство, но правят им властолюбцы и славолюбцы, которые совсем не пекутся о благе подданных. Именно в официальное правление таким государством и готовился вступить Иван.

В декабре 1546 года, когда ему было шестнадцать с половиной лет, он объявил митрополиту и боярам, что хочет жениться.

«Милостию божиею и пречистой его матери, молитвами милостию великих чудотворцев, Петра, Алексея, Ионы, Сергия и всех русских чудотворцев, – говорил Иван, – положил я на них упование, а у тебя, отца своего, благословяся, помыслил жениться. Сперва думал я жениться в иностранных государствах у какого-нибудь короля или царя. Но потом я эту мысль отложил. Не хочу жениться в чужих государствах, потому что и после отца своего и матери остался мал; если я приведу себе жену из чужой земли и в нравах мы не сойдемся, то между нами дурное житье будет. Поэтому я хочу жениться в своем государстве, у кого бог благословит, по твоему благословению». Близкий к Грозному царю летописец записал, что бояре от таких слов плакали от радости, а митрополит благословил его. Но молодой Иван удивил собравшихся и еще одной речью. Он заявил: «По твоему, отца своего митрополита, благословению и с вашего боярского совета хочу прежде своей женитьбы поискать прародительских чинов, как наши прародители, цари и великие князья, и сродник наш Великий князь Владимир Всеволодович Мономах на царство, на великое княжение садился; и я также этот чин хочу исполнить и на царство, на великое княжение сесть». Летописец вновь отметил, что и эта речь Ивана пришлась им по душе. Однако, как замечает Андрей Курбский в своем третьем послании Ивану, обрадовались не все. «Мы были принуждены тобой поневоле крест целовать, так как там (в России) есть у вас обычай, если кто не присягнет – то умрет страшной смертью, на это все тебе ответ мой: все мудрые согласны, что если кто-либо по принуждению присягнет или клянется, то не тому зачтется грех, кто крест целует, но всего более тому, кто принуждает».

16 января 1547 года в истории России произошло важное событие. Рано утром протоиерей Благовещенского собора Феодор в княжеской столовой комнате, в присутствии бояр, воевод, чиновников, взял из рук великого князя крест, венец и бармы. Эти регалии он, сопровождаемый конюшим, дядей Ивана, князем Михаилом Глинским, казначеями и дьяками, отнес в Успенский собор. В скором времени из своих покоев в собор, сопровождаемый братом Юрием, церковнослужителями, князьями, боярами, двором, двинулся Иван. Духовник Ивана направо и налево окроплял святой водой стоящих жителей. В соборе все уже было готово к торжествам. В середине храма, на амвоне с двенадцатью ступенями, красовались два царских трона, покрытых золотыми паволоками. Возле кресел лежали бархатные материи и камки. Перед амвоном на богато украшенном налое лежали царские регалии. Митрополит во всех святительских одеждах стоял на крылосе у своего места.

Великий князь, войдя в храм, приложился к иконам. Затем, получив благословение митрополита, поднялся по ступеням и сел на трон рядом с ним. Митрополит велел архидиакону начать молебен Богородице и Чудотворцу Петру. Началась церковная служба. В это время церковнослужители взяли царские регалии и передали их митрополиту Макарию. Он встал вместе с Иваном и, возлагая на него крест, бармы, венец, громогласно молился за здравие государя, за то, чтобы Бог защищал его, даровал ему ужас для строптивых и милость для послушных. Обряд завершился возглашением многолетия государю и поздравлениями церковнослужителей, вельмож и придворных. Ивана, вышедшего из собора, встречали радостными возгласами многочисленные жители столицы.