Иван Грозный (Книга 1, Москва в походе)

Церкви всех вместить не могут - не зазорно провести время под колокольный звон в вишневых садах на берегу. А эта самая немка, Генриетта, не девка, а небесное какое-то явление. Ресницы ее бархату подобны... Тонка и пуглива, как козочка. А глаза?! Андрейка стал подбивать Герасима пойти к дому наместника, посмотреть, - может, она не спит, и они ее увидят.

Герасим расхохотался:

- Еще ребро у тебя не поджило, а уж ты...

- Мне што!.. - развел руками Андрейка. - Я так... Ради тебя... Мне теперь не до этого.

И хотя Герасим ему не поверил, решили идти.

Пробравшись длинной березовой аллеей к дому наместника, парни стали прогуливаться вокруг дома, тайком заглядывая в окна, - темно!

- Спит, - прошептал Герасим.

Андрейка сочувственно вздохнул:

- С дороги, устала...

Робко присели на ступеньку лестницы. Все смешалось: отдаленное пасхальное пение, гул толпы, бродившей по площади, ржанье сторожевых коней, неумолчный рев водопада. Вода за ночь в реке прибыла. Сквозь деревья виднелся блеск волнистой поверхности, а там, дальше, городские стены Нарвы и сам Вышгород, - громадное каменное чудище. Его башни кажутся рогами.

Шорохи расползающейся по прошлогоднему валежнику воды волновали, словно кто-то нашептывал на ухо, задорил, звал к иной, сказочно легкой, беспечальной жизни...

- Да... - с грустью вздохнул Андрейка. - Дела не видать.

Но только хотели они уходить, дверь дома отворилась, и женский голос спросил:

- Скажите, добрые люди, зачем сторожите нас?

Она! Что ответить?!

Герасим произнес равнодушным голосом:

- Отдохнуть малость сели. Да вот и Нарову смотрим. Уж больно быстра, бурлива... И что за река такая?! Беды!

- Шумит дюже... - подтвердил Андрейка. - А ты сама-то чья будешь?

- Родилась я в Москве! Там бывала я...

- Немчина дитё, а родилась в Москве! Чудно!

- Мой батюшка и матушка жили там. Милостию великого князя... и я жила там.

- На нашу сторону, стало быть, перешла?

- Я и в Нарве была ваша сторона... Русский царь возьмет Нарву - будет хорошо. Пленники там ваши есть... Одну русскую мы хотели к вам взять... Фогт в замок ее запер... Параша - хорошая девушка... Ваша, русская.

Герасим онемел. "Параша!" - дыхание остановилось.

- Колленбах - злой человек!.. Его надо убить!.. - сердитым голосом продолжала девушка.

- Параша! - собравшись с силами, прошептал Герасим.

- Я-я! Парраша... Парраша!.. Хорошая!.. Кррасивая... дочь казака... казака... Нет, стрельца...

Герасим, овладев собой, стал расспрашивать Генриетту.

Андрейка, ничего не слыхавший от Герасима об этой Параше, диву давался любопытству Герасима, вопросительно заглядывал в лицо товарищу. Генриетта подробно рассказала все, что знала о пленной девушке. Когда начался бунт, рыцари схватили Парашу и увезли в замок. Они хотят отправить ее в Тольсбург к господину Колленбаху. Этот человек - вельможа, богач. Рыцари у него в большом долгу. Они стараются ему услужить. Они знают, что господин Колленбах хочет ее сделать своей наложницей.

Герасим и Андрейка низко поклонились Генриетте, поблагодарили ее за беседу и нехотя, мешкотно поплелись к себе в шалаш.

В ночной тишине весело перекликались колокола. Герасим неохотно, хмуро открыл Андрейке свою тайну, рассказал товарищу о своей невесте.

Воеводы согласились на отъезд в Москву нарвских послов. Они знали, что царя интересует немецкий купец Крумгаузен. Знали и то, что Иоахим известен своею честностью, полезною для Москвы торговлею. Однако для надзора послали с немцами двух дьяков.

Послы уехали в Москву в самую распутицу. Воеводы советовали им обождать, но Крумгаузен говорил, что "надо ковать железо, пока горячо".

Воеводы выдали им "опасную грамоту".

Стрельба по Нарве прекратилась, хотя и Куракин и Басманов все еще не доверяли нарвским властям, зная коварство немцев.

"Охочие люди"* - эсты, латыши и финны - рассказывали, что партия Крумгаузена - "московская сторона" - вначале было одержала победу в ландтаге, потом рыцари ее снова оттеснили.

_______________

* Добровольцы.

Куракин, Басманов и прочие воеводы хорошо знали, что творилось в Нарве. У Куракина были верные люди там, обо всем ему доносившие. Однажды ему стало известно, что немецкие власти тайно послали просить помощи к Готгардту Кетлеру, коадъютору гермейстера, феллинскому командору. Куракин узнал даже и то, что Кетлер дал приказание собирать в Эстонии гаррийских и вирландских помещиков, чтобы поспешить Нарве на помощь.

Куракин зорко, с большим вниманием следил за каждым шагом немецких правителей Нарвы.

Рижским и ревельским кнехтам пробраться незаметно не удалось. Их подстерегли посланные Куракиным под видом нищих лазутчики, в числе которых был и Герасим. Они близко видели прибывших в Нарву тысячу конных и семьсот пеших латников, хорошо вооруженных, с ног до головы прикрытых железом.

Кнехты, конные и пешие, вошли в город тридцатого апреля.

Лазутчики также донесли и о том, что в нескольких верстах от Нарвы, в оврагах и в лесу, расположился с войском только что прибывший ревельский командор фон Зеегафен с гаррийским и вирландским рыцарством. Сюда же приехал со своею свитою помощник гермейстера Кетлер.