Иван Грозный. Кровавый поэт

Даже ненавистники Грозного вынуждены признать, что тогда, в семнадцать лет, он еще не был «кровавым чудовищем». Так что эта казнь (о которой не сохранилось ровным счетом никаких сведений с указанием хотя бы приблизительных причин) выглядит крайне загадочно. Должна была быть причина – но мы ее не знаем. Совсем уж интригующим, сдается мне, будет уточнение, что обоим молодым людям снесли головы буквально за несколько дней до торжественного венчания Ивана на царство (церемонии, случившейся впервые в русской истории). Вроде бы на казни настояли Глинские – но зачем и почему, покрыто совершеннейшим мраком. С уверенностью можно утверждать одно: оба казненных ни в коем случае не были претендентами на трон. Не дотягивали по происхождению. Все остальное – загадка и мрак.

Шествие Ивана IV в Успенский собор Московского Кремля. Миниатюра из Лицевого летописного свода. XVI в. Прорись.

И вот что еще примечательно… Ладно, допустим, что вошедшие в милость у царя Глинские и в самом деле вызвали возмущение москвичей настолько, что те кинулись нерассуждающей толпой истреблять царевых родственников. Однако бояре, несколько лет фактически правившие страной по малолетству царя, своим рвачеством восстановили против себя всех и каждого и уж безусловно успели «подоить» Русь в сто раз почище, чем смогли б Глинские, – вот только против них отчего-то ни разу не было «стихийных возмущений». А стоило только молодому царю начать наводить некоторый порядок – возмущение и возникло…Словом, история предельно загадочная.

Однако даже если мятеж и в самом деле украдкой разожгли господа бояре, рассчитывая отстранить Глинских от «штурвала», то они в очередной раз крупно пролетели. После московского бунта оставшиеся в живых Глинские действительно все поголовно были Иваном от власти отстранены раз и навсегда. Но и бояре к власти уже не вернулись…

Дьякон с амвона возглашает многолетие царю Ивану IV Грозному после венчания его на царство. Царь и митрополит восседают на своих молельных местах. Миниатюра из Лицевого свода. XVI в. Прорись

О дальнейших событиях я и расскажу в следующей главе – но сначала придется отступить на год назад. Потому что между «коломенским инцидентом» и московским античародейным бунтом произошли два серьезнейших и для Ивана, и для всей нашей истории события. Я не стал рассказывать о них раньше, чтобы не разрывать главу, но теперь – самое время. Если женитьба Грозного – событие не столь уж и уникальное (разве что некоторыми своими обстоятельствами), то о венчании на царство государя великого князя Ивана Васильевича следует сказать обратное: событие для того времени самое что ни на есть уникальное. Ничего подобного прежде не случалось. Дед и отец Ивана, напоминаю, время от времени именовали себя «царями» в переписке с иностранными монархами – и дальше этого не шли. Титул был неофициальный.

Но семнадцатилетний Иван изменил ситуацию самым решительным образом…

Венчание Ивана IV на царство. Выход из собора. Осыпание царя золотыми. Миниатюра из Лицевого летописного свода. XVI в. Прорись

Возложение Животворящего Креста по чину венчания на царство Ивана IV. Миниатюра из Лицевого летописного свода. XVI в. Прорись

Возложение диамиды и благословение крестом. Миниатюра из Лицевого Летописного свода. XVI в. Прорись

Глава шестая. Самодержец всероссийский

16 января 1547 г., в Успенском соборе, Иван Васильевич был с превеликой торжественностью «венчан на царство» – этот весьма почетный титул, прежде применявшийся к византийским императорам и ханам Золотой Орды, теперь станет наследственным и постоянным. Московская Русь отныне становилась другим государством – не просто «великим княжеством», а чем-то гораздо большим, равным по положению европейским королевствам. Если сравнить страну с отдельным человеком, это было чем-то вроде производства полковника в генералы, то есть переход на качественно иную ступень…

В то же время это была не просто церемония, не просто присвоение более высокого звания. Все обстояло гораздо сложнее. Царь Иван Васильевич становился сакральной, священной фигурой, с этого момента получая самодержавную власть над «обычными» людьми, всеми без исключения, от последнего холопа до многочисленных Рюриковичей.

Разумеется, это никак нельзя считать единоличным замыслом Ивана «сосредоточить в своих руках неограниченную власть».