Иван Грозный: Кровавый поэт

Вина Старицкого была столь неопровержимо доказана, что царь конфисковал его владения и отдал под суд. По своему извечному тиранству он, как лицо заинтересованное, от ведения суда уклонился и поручил это высшему духовенству во главе с митрополитом Макарием. Духовенство судило мягко: ну, нашалил князинька, с кем не бывает? Как-никак Рюрикович, имеет право и пошалить… Короче говоря, Грозный, получив такой приговор, скрепя сердце его утвердил. Старицкого простили и конфискованное вернули. Правда, царь распорядился постричь в монахини его матушку, властную, умную и энергичную княгиню Евфросинью - которая и была всегда «мотором» заговоров с участием недалекого и слабохарактерного сыночка. Правда, старуху-интриганку вовсе не заперли в мрачную келейку: монашествовала она, как и полагалось столь знатной особе, с большим комфортом. В Воскресенской женской обители ей отвели огромное поместье, разрешили взять с собой ближних боярынь и массу прислуги, так что Евфросинья не бедствовала и не нуждалась…

1564. В январе Грозный решил начать новое наступление на Литву. На заседании боярской думы был подробно разработан план кампании, и армия под командованием П. Шуйского двинулась к границе в строжайшей тайне, рассчитывая застать противника врасплох…

Однако неподалеку от речки Улы она попала в засаду. По русским, двигавшимся походным маршем, неожиданно ударили литовцы гетмана Радзивилла. Войска Шуйского были наголову разбиты и понесли огромные потери.

В Москве не сомневались, что провернуть такую операцию литовцы могли при одном-единственном условии: если кто-то из членов боярской думы выдал им русские военные планы. Вскоре были казнены член думы боярин Кашин и его родственник. Материалы следствия до нас не дошли - но основания для такого приговора, надо полагать, были серьезными…

1567. Осенью Грозный задумал новый большой поход в глубь Ливонии, но вынужден был вернуться назад с полпути - в страшной спешке, под прикрытием многочисленной охраны. Историки давным-давно доискались до причин: через некоего Козлова польский король Сигизмунд-Август вступил в контакт с группой московских бояр, которые собирались захватить царя и выдать его полякам. Во главе заговора стоял, как и следовало ожидать, опять-таки Рюрикович, боярин Челяднин-Федоров, примыкали к заговору и близкие к царю люди, пользовавшиеся его полным доверием, например, князь Вяземский, а также высшие власти Новгорода, как духовные, так и светские (к этой истории мы еще вернемся позже).

Самое активное участие во всем этом принимал и Владимир Старицкий - сущая политическая проститутка. Сообразив, что шансов на успех очень мало, он решил извернуться и всех сдать. Отправился к Челяднину-Федорову и взял у него список заговорщиков под тем предлогом, что к заговору хотят примкнуть новые люди и следует вписать туда еще и их клятвы. И с бумагами в руках помчался к царю, похваляясь, какой он преданный и бдительный: всех выследил, всех разоблачил! Вот только, едва началось серьезное следствие, разобиженные заговорщики рассказали много интересного и о роли самого Старицкого. На этот раз Старицкий уже не вывернулся - и то ли был казнен, то ли выпил яд. Существует обстоятельная работа историка Рейжевского, в которой убедительно доказана как реальность заговора, так и участие в нем вышеназванных субъектов. Правда, она отчего-то десятилетия пылилась в архивах, еще в 30-е годы XX в. о ней писали как о «ненапечатанной». Вышла ли она в свет, мне неизвестно. Очень может быть, что и нет: в России с давних пор сплошь и рядом предпочтение отдается не серьезным трудам, а скорее беллетризованным памфлетам, старательно обличающим «безумного тирана»…

Есть и любопытное свидетельство со стороны, опять-таки не вызывающее сомнений в реальности заговора. Принадлежит оно автору «Нового известия о России времен Ивана Грозного» Альберту Шлихтингу. Этот тип, пленный ливонец, семь лет прожил в России в качестве помощника царского врача, а потом бежал в Польшу. Ни малейшей любви к России и Грозному не питал - тем ценнее его сведения.

Итак, Шлихтинг: «И если бы польский король не вернулся из Радошковиц и не прекратил войны, то с жизнью и властью тирана (имеется в виду Грозный. - А. Б.) все было бы покончено, потому что все его подданные были в сильной степени преданы польскому королю».

1571 г. Крайне странно вели себя бояре-военачальники во время набега на Москву крымского хана Девлет-Гирея. Навстречу несметной татарской орде выступила лишь немногочисленная опричная конница, погибшая поголовно. А воеводы, располагавшие более чем стотысячным войском, простояли в непонятном бездействии, так что Девлет-Гирей очень быстро прорвался к Москве и выжег ее практически дочиста…