Иван Грозный. Подробная биография

Парадная летопись, излагавшая официальную историю начала царствования Ивана IV, была богато иллюстрирована и явно предназначалась для государя и членов его семьи. Иван IV не только читал ее, но и правил. В 1568 г. летописи были затребованы из земского Посольского приказа в опричнину, что привело к полному прекращению летописных работ. Остатки бумаги, на которой ранее писали летопись, остались в стенах Посольского приказа, и, когда шансы на возобновление летописи исчезли, приказ использовал бумагу для составления беловых посольских книг за 1570-1571-й и позднее за 1575-1579 гг. Представить, чтобы черновики посольских книг переписывали набело с запозданием в пять – десять лет, невозможно. Беловики готовили с таким расчетом, чтобы представить их царю или думе по первому требованию.

Полагают, что летописная работа «вызывала особый интерес царя Ивана в последние годы его жизни». Факты свидетельствуют об обратном.

После опричнины за рубежом появилось множество сочинений о тирании московского царя, среди них «История о великом князе Московском» Курбского и «Хроника» Александра Гваньини. В конце Ливонской войны король Стефан Баторий прислал в Москву труд Гваньини с подробным описанием опричных злодеяний царя.

Невозможно представить, чтобы ответом на этот вызов были летописные приписки в Лицевом своде, повествующие о двусмысленных речах или нелояльном поведении бояр в давних событиях. Конечно, царь мог напрячь память и вспомнить события тридцатилетней и даже сорокалетней давности. Но сами эти события, имевшие исключительную актуальность в дни суда над князем Владимиром Старицким в начале 60-х годов, через тридцать лет отступили в тень. Они были заслонены чудовищными заговорами и еще более чудовищным опричным террором, который смел с лица земли и царского брата, и «мятежных» бояр.

Если бы Грозный сохранил минимальный интерес к летописным работам, он непременно велел бы составить историю последних семнадцати лет своего царствования, включая время террора, годы своего торжества и полного искоренения изменников в Святорусском царстве. Но он оставил без ответа вызов врагов и не позволил возобновить летописные работы. Непреложный факт: летописец принужден был замолчать на рубеже 1567 – 1568 гг., в самом начале массового террора.

Лицевые своды имели одну особенность. Рисунки в них явно доминировали над текстом. Каждая страница официоза была снабжена миниатюрой, занимавшей три четверти страницы. Несколько строк текста служили как бы кратким пояснением к картинке. Чтобы объяснить отмеченную особенность, надо вспомнить, что по традиции, сохранившейся до конца XVII в., парадную летопись использовали при обучении детей в царской семье. Первые тома Лицевого свода, вероятно, предназначались для малолетнего Ивана IV, последние тома – для царевичей Ивана и Федора. Трудно предположить, чтобы пособие с картинками было изготовлено в конце жизни Ивана IV, когда царевичи стали взрослыми людьми.

Внимание историков давно привлекали следы энергичной редакторской правки на полях лицевых летописей. Неведомый редактор правил как текст, так и рисунки.

Замечания по поводу миниатюр имеют особо важное значение для атрибуции летописной работы. Автор приписок придирчиво разглядывал изображения царской персоны и, когда они его удовлетворяли, делал замечания, безапелляционность которых поразительна. Подле миниатюры на листе 65 Синодальной летописи редактор заметил: «В знаменье (зачеркнуто „царевич“) государь написан не г делу». На листе 361 Царственной книги редактор увидел невнимательность иллюстратора и написал: «Царя писать тут надобе стара». Смысл замечания сводился к тому, чтобы убрать с рисунка фигуру Ивана IV и нарисовать на его месте «старого» казанского царя или хана. На полях листа 652 запечатлелось распоряжение насчет того, как надо изобразить перенесение мощей: «То не надобе, что царь носит». Тон приведенных замечаний подтверждает мнение о непосредственном участии Ивана Грозного в исправлении Лицевого свода.

Д.Н. Альшиц предположил, что царь правил Синодальный список в 1563-1564 гг. (до получения письма от Курбского), а Царственную книгу – в 1564-1568 гг. (после написания ответа Курбскому). Эти даты могут быть уточнены.

Самая обширная приписка на полях Синодального списка посвящена суду над князем Семеном Ростовским в 1554 г. Треть текста приписки занимает перечень лиц, назначенных царем для дознания и суда над боярином: «И царь и великий князь… послал бояр своих (список из одиннадцати человек. – Р.С.)… а велел его (обвиняемого. – Р.С.) роспросити, а доведетца и пыткою пытать». Приведенные строки выглядят как цитата из царского наказа о проведении розыска. Приписка содержала также выдержки из показаний Ростовского: «И князь Семен сказал, что… и оттого сказывает, почал досадовати…»

Отмеченные моменты указывают на детальное знакомство царя с судным делом князя Ростовского.