Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства

А в Москве начали разбираться в причинах трагедии и обнаружились явные признаки предательства. Войско Радзивилла было маленьким. Он не рискнул вступить в бой с ратью Серебряных, да и Шуйского не одолел бы. Но наши воины не знали, что рядом враг. Они шли по территории, которую контролировали русские. Доспехи везли в санях. Двигались налегке, без строя, растянувшись по дороге среди лесов и болот. Зато Радзивилл прекрасно знал маршрут армии, устроил засаду в удобном месте. И удар нанес точный, прямо по ставке воевод. Потери-то оказались ничтожными, 200 человек! Остальные 20 тыс., одним махом лишенные командования, просто бежали – и все вернулись в Полоцк. У Радзивилла не хватило воинов даже для того, чтобы преследовать их… По подозрению в измене были арестованы боярин Иван Шереметев и его брат Никита, наместник Смоленска. Но сразу подали голос заступники. Набралось 80 поручителей, готовых внести залог, и Шереметевых освободили.

И тогда-то, в начале 1564 г., в Москве стали твориться дела загадочные и чрезвычайные. Были убиты без суда бояре Михаил Репнин и Юрий Кашин. Рассказ Курбского, будто Репнин поплатился жизнью, отказавшись на царском пиру плясать в маске со скоморохами, не более чем клевета. Иван Васильевич никогда не был склонен к подобным развлечениям. И если таким образом «провинился» Репнин, почему пострадал Кашин? Да и сам Курбский запутался. То писал, что Репнина убили на пиру, а Кашина на другой день, когда он шел в церковь. Позже сообщал, что их убили вместе. Но исследователи выявили истинную причину. Именно Репнин и Кашин, двоюродные братья из рода Оболенских, каждый раз выступали инициаторами поручительства за опальных и изменников! Они являлись организаторами саботажа.

Спустя какое-то время к ним добавился третий убитый, Дмитрий Овчина-Оболенский. Еще один родственник и соучастник Репнина и Кашина. Картина получается, мягко говоря, своеобразная. Царь получал информацию о заговорщиках, но не мог покарать их по закону! Понимал, что Боярская дума «своих» не выдаст. А безнаказанность вызывала все более тяжкие последствия. Государю пришлось самому нарушать законы, отдавать тайные приказы покарать виновных. Но и аристократы смекнули, откуда ветер дует. Разразился скандал. Бояре устроили коллективный демарш, подключили митрополита, духовенство, и Ивану IV пришлось объясняться. Что ему говорили, что он отвечал, осталось за кадром, но больше подобные акции не повторялись.

А между тем главным виновником разгрома Шуйского являлся Курбский. Стоит подчеркнуть, что к этому бывшему советнику Иван Васильевич относился весьма лояльно. Сохранял о нем какие-то хорошие воспоминания, не смешивал с другими деятелями Избранной рады. Курбского не привлекали к ответственности за преступления Адашева и Сильвестра, не наказали за позорное поражение под Невелем. В походе на Полоцк государь назначил его воеводой сторожевого полка. Потом послал в Дерпт – наместником Ливонии. Хотя в этой должности он отметился новыми предательствами. По поручению царя он вступил в переговоры со шведским наместником графом Арцем, чтобы тот сдал русским замок Гельмет. Граф очень любил денежки и согласился. Но Курбский через литовцев заложил Арца, и шведы его колесовали.

А в 1564 г. изменник сообщил Радзивиллу маршрут армии Шуйского, выдал свои рекомендации, как лучше напасть (эти письма сохранились, они приводятся в трудах академика Скрынникова). Но царские слуги продолжали расследование, и Курбский понял, что попал под подозрение. Участь Репнина, Кашина и Овчины-Оболенского очень встревожила его. Оказалось, что высокое положение уже не гарантирует безопасность. В апреле Курбский решил спасаться. Головоломных побегов придумывать не пришлось, уехал он без помех. Кто задержит наместника? Захватил с собой крупную сумму денег. Литовские воины, встретившие князя, ограбили его, и он жаловался королю, что у него отобрали 30 золотых дукатов, 300 золотых и 400 серебряных талеров и 44 серебряных рубля.

Добавим и такой характерный штрих. Курбский послал слуг занять денег у Псковско-Печерского монастыря. Очевидно, хотел воспользоваться моментом, пока его считают наместником, не знают о бегстве. Но монахи уже знали, денег не дали. Однако самое любопытное – вывозя сумки с золотом и серебром, князь «забыл» в Дерпте жену и девятилетнего сына! Курбский совершенно не опасался за их жизнь и судьбу. Он был уверен, что царь на его родных отыгрываться не станет. Причем он оказался прав. Женщину и ребенка Иван Васильевич не тронул, отпустил в Литву к главе семьи. А убытки Курбского Сигизмунд возместил с лихвой, дал ему город Ковель, Кревскую старостию, 28 сел и 4 тыс. десятин земли. В знак признательности князь выдал всю русскую агентуру в Литве и Польше и активно подключился к вражеской пропаганде.