Иван Грозный. Сожженная Москва

– Понятно. Так, и где у нас пятак, о котором молвил воевода?

– До него две версты, подъедем, увидишь, а где овраги и балка, покажу, с дороги их не узреть.

– То добре, что не узреть.

– Биться с крымчаками будем?

– Посмотрим. Коли орда выйдет, придется уходить, ну а отряды в пару сотен бить.

– Этих косоротых давно извести треба. Усмирил же царь Иван Васильевич Казань, Астрахань, Ливонию, пошто Крым не берет?

– Всему свое время, Гриша. Дойдет и до Крыма очередь.

– Я тоже так думаю, коли государь взялся воевать, да армию создал сильную, то не отступит от задуманного, перебьет всех ворогов земли русской.

– Верные слова молвишь.

– Скажи, боярин, а ты царя видел, ну, вот так, как меня?

– Видел. Бывало, подолгу гутарил с ним.

Сотник с нескрываемым уважением посмотрел на Бордака:

– Ну и как он?

– Обычно. Строгий, конечно, властный, но такой же человек, как и мы с тобой.

– Сказал тоже! Он дважды Помазанник Божий, Правитель.

– Не то главное, а то, что сердцем и душой Иван Васильевич за Русь стоит, за людей простых. А то, что бояр да вельмож всяких прижимает, то по делу.

– Это так, тут не поспоришь, за народ он стоит так, что и люди за него головы готовы сложить.

В разговорах проскакали четыре версты, выехали на большое поле.

Красин остановил коня. Парфенов дал команду встать дозору и всей рати.

– Ну вот, боярин, – обвел поле рукой сотник, – это и есть пятак.

– Просторное место для сечи. Где овраги и балка?

Сотник показал, они были на краю поля возле леса. Ближний – на самом поле, дальний – западнее в лесу, но недалеко, саженей в тридцати. Балка на противоположной стороне, рядом березовая роща.

– Да, вельми пригожее местечко, – оценил местность Бордак. И тут же принял решение: – Коли выйдут на село небольшие силы, до двух-трех сотен, то применим тактику самих татар.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Красин.

– На селе оставим мужиков. С ними будет княжич.

Бордак взглянул на Парфенова, тот кивнул:

– Уразумел, Михайло.

– Василий оценит силы татар и тогда начнет действовать. Планов действий – два. Первый – при выходе к селу двух-трех сотен мужики-ополченцы дожидаются подхода крымчаков, поджигают хаты и под руководством княжича совместно с самим головой бегут на пятак. Крымчаки в ярости ринутся за ними. И отомстить за загубленное добро, что могли бы захватить, да и взять мужиков ясырем. Станица должна укрыться в дальнем овраге как резерв. Ты, Григорий, разделишь сотню на две полусотни и заведешь их в ближний овраг и балку, я с дружиной встану в роще. Как только татары окажутся посреди пятака, по сигналу – крик кукушки три раза – все, кроме резерва, выходим из укрытий и атакуем крымчаков с трех сторон. Моя дружина зайдет в тыл крымчаков. Им если и бежать, то прямо к крепости, где их встретит ополчение. Наперво, что мы должны сделать перед атакой, это пустить в дело лучников. Они из укрытий выбьют немало басурман, ну а остальных порубим. Получится, мурзу или сотника татарского берем в плен. Разделавшись с ворогом татарским, отходим к ближним у крепости рощам. Оттуда смотрим, как поведут себя крымчаки, что должны быть позади передовых сотен. План второй – к селу выходит орда, числом не менее пяти сотен. Тогда бой принимать не след. Сельчане поджигают избы и бегут опять-таки до пятака, с ними отходим и мы все. С пятью сотнями нам не справиться. Вот такие планы.

– Ты, боярин, велел станице быть в резерве в дальнем овраге. Но не поведал, что и когда делать, – подал голос станичный голова. – По второму плану все ясно – отход к крепости, а вот по первому? У меня все же пять десятков конных сторожей.

– Ты, Иван, немного поторопился, – кивнул Бордак, – я как раз хотел говорить о твоих сторожах. Значится, так. Коли сотне, дружине и ополченцам удастся быстро выбить большую часть татар, то станица так и остается в овраге. Если же перевеса не добьемся, то тебе идти в атаку с фланга западного по сигналу – крик кукушки пять раз. Уразумел?

– Теперь уразумел.

– Ну, тогда, Гриша и Иван, уводите ратников по разряду.

Сотник и станичный голова увели своих людей.

Бордак повернулся к Парфенову:

– Давай, Василь, в село, там к местному голове, покажешь ему грамоту и возьмешь начальство над ополчением на себя. Все остальное ты ведаешь.

– Мы, Михайло, не договорились, как я предупрежу тебя о силах татар, что выйдут к Шабарово?

– Пошлешь гонца.

– Добре, пусть будет так.

Мурза Бабек подвел три сотни к селу.

К нему подъехал старший головного дозора, доложил:

– Впереди русское селение, по карте Шабарово, от него в пяти верстах крепость русских Бурунск. В селе только мужики, вооруженные чем попало, есть и сабли, и рогатины, и копья, и даже лучники, но тех немного.

– Сколько мужиков осталось в селении? – спросил мурза.

– Точно сказать не могу, может, полусотня, может, больше.

– А куда двинулся обоз с бабами, стариками и детьми? Хотя понятно, куда, под защиту стен крепости. Знать бы, сколько городской стражи у тамошнего воеводы?

– Много быть не может, крепость-то малая. Одно название – крепость.