Иван — я, Федоровы — мы

— На пле-е-чо! — скомандовал Черношейкин и сам, вскинув винтовку, лихо исполнил свою команду, вкладывая в это всю душу.

У Вани после нескольких дней занятий с Черношейкиным ныли руки от винтовки; хотелось утереть выступившие на кончике носа капли пота, но усач не сводил с него острых глаз и гонял без передышки:

— К но-о-ге!.. На пле-е-чо!.. Шагом марш! Левой! Левой! Круго-ом марш!.. На ме-е-сте! Стой! Вольно, перекур! — Отдуваясь, Черношейкин вытер со лба пот и уселся на откосе балки.

Ваня, словно повторяя команду, тоже утерся рукавом и присел рядом. Черношейкин свернул цигарку, пустил дым, посмотрел на взмокшую на лопатках мальчишки гимнастерку, удовлетворенно распушил кончиками пальцев усы.

— Может, будет гонять? — повернулся к нему Ваня. — Палю плохо из винтовки или гранату не умею кидать?

— Винтовкой и гранатой ты овладел, а строевой надо еще того…

— На парад меня готовишь, Черношейкин, что ли?

— Бой порядку требует, а у тебя разнобой. Как воевать будешь?

— Ну давай тогда эту, строевую!

— Кончай перекур! — Черношейкин с досадой притушил цигарку и скомандовал: — Становись! Смирно! Рядовой Федоров, ко мне!

— Товарищ ефрейтор, рядовой Федоров прибыл по вашему приказанию! четко доложил Ваня, но забыл приставить ногу.

— Отставить! — свирепо гаркнул Черношейкин. — Рядовой Федоров, ко мне!..

Черношейкин еще два дня «снимал стружку» с Вани, и, когда тот думал, что все окончено, явился лейтенант Дымов.

— Товарищ ефрейтор, как Федоров по-пластунски ползает?

— Федоров, ложись! — приказал Черношейкин. — Ставлю боевую задачу. Впереди немцы. По-пластунски достигни того бугорочка.

Ваня быстро пополз.

— Это по-пластунски называется… — усмехнулся лейтенант. — Оттопырил «же»! Так из нее немцы дырявое решето сделают. Покажи, как будешь окапываться. Куда голову высунул?! Да так башку твою в шинкованную капусту превратят! Черношейкин! Согнать с пацана еще семь потов!

— Мало я рыл укрытий на этой кухне…

— Молчать! — прикрикнул Черношейкин. — Есть согнать, товарищ лейтенант, семь потов с пацана… то есть с бойца Федорова.

Все отчетливее слышался гул сражения. Дымов ушел. «Везде мне этот лейтенант вредит!» — зло посмотрел ему вслед мальчишка. А Черношейкин опять за свое:

— Боец Федоров, ложись! Слушай боевую задачу…

Но тут, запыхавшись, подбежал Кухта:

— Черношейкин! К орудию! Танки!

Комиссар Филин, сжимая трубку полевого телефона, до хрипоты вызывал «Дон»: связь истребителей с комдивом Сологубом не действовала. Рядом в окопе, прикрыв веточками полыни козырек фуражки, вел наблюдение капитан Богданович.

— Взгляните на те курганы, — передал он бинокль комиссару.

Хмурый Филин весь преобразился, с интересом рассматривая курганы:

— Не иначе от скифов остались…

— Чего-чего? — не расслышал капитан.

— Это их места захоронения. В древности тут скифы жили, потом хазары, печенеги, половцы. Подумать только… Когда-то здесь князь Игорь сражался с половцами…

Богданович оборвал Филина:

— Меня интересует, кто сейчас сидит на кургане. Есть у немцев там наблюдательный пункт или нет?

— Точно. Есть, — помрачнев, сухо ответил Филин. — Поблескивают стеклышки стереотрубы.

— Вызывай, историк, комдива, — уже мягче попросил Богданович.

— Товарищ капитан! — раздалось тихо позади них.

Они обернулись. Прикрытый веником из полыни, к ним подполз повар Удовико.

— Весь личный состав накормлен, — доложил он шепотом и протянул котелок Богдановичу: — Вам последний.

— Комиссар ел? — строго спросил капитан.

— Они снимали пробу.

Богданович заглянул в котелок:

— Не много ли?

— Точно по норме. Товарищ капитан… говорят, немец нас окружает?

— Говорят, кур доят. Возвращайтесь на кухню.

— Есть. — Повар уполз.

— «Дон», «Дон»!.. Я — «Чир»… — вызывал командный пункт дивизии Филин.

Капитан заметил:

— Не взяли нас в лоб, теперь в клещи берут.

— Предполагаете, связь уже перерезана? — спросил Филин.

Капитан кивнул.

— Слушай, комиссар! Кто сумеет быстро пробраться к Сологубу?

— Дымов, — уверенно ответил Филин.

— Тогда посылай…

Повар вернулся на кухню совсем перепуганный.

— Нас окружили, — сообщил он Ване.

Действительно, перестрелка слышалась очень близко и почему-то не впереди кухни, как до этого, а позади. Но Ваню это не пугало после того невозможного, что свершилось на его глазах, когда десятки танков не смогли раздавить их, горстку истребителей.

— Ты-то видел, как окружили?

— А за спиною… палят. Кто там?

— «Кто, кто»! Палят — значит, надо.

— Так думаешь, сынок, это не фрицы?

— Ладно. Будет байки разводить. Идем котел чистить…

Но чистить котел им не пришлось. Рядом разорвалась мина. Ваня пригнулся в ровике, по спине замолотили комья земли. Чья-то рука схватила за ворот. Отбиваясь, он хотел крикнуть: «Живой я!..» — но крепкая рука не отпускала.

— Беги за мной! — раздался над самым ухом требовательный голос Дымова. Ваня собрался было ответить: «С какой стати я побегу! Прогнал на кухню, а теперь еще насмехаться пришел…» — но лейтенант повелительно дернул:

— За мной!..

Повинуясь приказу, Ваня побежал за ним. Он бежал и ненавидел мелькавшие впереди голенастые ноги, заостренные, как у подростка, плечи, длинные руки, которыми тот размахивал.