Иван — я, Федоровы — мы

— Чего, Овчинников? — спросил он. — Каша сварилась?

— Гляди, какой негра к нам пришел.

Ваня в свою очередь тоже рассматривал их сверху и рассуждал: «От капитана удрал, а от этих подавно убегу…» Запах булькающей в котле каши с бараниной щекотал в носу.

— Меня капитан прислал, — сказал Ваня и, не дожидаясь приглашения, стал спускаться в овраг.

— Смотри какой деловой, — довольно отметил Овчинников и спросил: Покормить прислали?

— А зачем еще посылают на кухню? — буркнул в ответ Федоров.

— Чего ж тебе дать? — растерялся Удовико. — Каша не готова.

— Чего хочешь, — ответил Ваня, усаживаясь на откосе оврага. — Капитан приказал — выполняй!

Удовико, очень бережливый к солдатским пайкам, постоял в нерешительности, потом сунул руку за борт машины и стал что-то шарить. Достал открытую банку тушенки, отрезал краюху хлеба. Только тут он рассмотрел парнишку и от смеха чуть не сломался пополам:

— Ха-ха-ха!.. Твоего негру, Овчинников, надо в баню!

Среди истребителей танков быстро разнеслась весть, что на кухне тот самый «заяц», за которым охотились в пути. Раньше, чем обычно появились старшины с термосами.

Федоров сидел на подножке машины, коркой хлеба вычищал консервную банку.

— Ну, парень… Не в лоб, так обходным маневром взял капитана, похвалил сержант Кухта.

Ваня подбросил банку и ловко отфутболил.

— Все одно капитан даст мне по шее отсюда…

— Не даст, если сразу не посадил на тот порожняк.

На чумазом лице губы растянулись в улыбке:

— Взаправду?

Кухта обернулся к Черношейкину, и тот уверенно подтвердил, что на войне всякое бывает. Только если уж зачислят бойцом, надо привести себя малость в порядок.

Федоров захотел сейчас же идти к речке или к колодцу.

— С холодной воды толку не будет, — покачал головой Черношейкин и пошел договариваться с поваром о кипятке.

— Да ты что?! Оставить солдат без чая?!. — Удовико и слышать об этом не хотел.

— Сам же капитан прислал тебе парня, — убеждал Черношейкин. Схватишь выговор за такой вид помощника!

Удовико скрепя сердце сдался.

Все подразделение лейтенанта Дымова отмывало Ваню. Вместо мочалки в ход пошел ерш банника для чистки оружейных стволов. Парень терпеливо переносил процедуру, хотя его тело горело, как облитое скипидаром. Он перепугался, увидев свою одежду в костре; она потрескивала, будто в нее подсыпали порох. Сержант Кухта в ответ на испуг парня только рассмеялся:

— Как ты ее наденешь? Она аж шевелится от паразитов…

Ваня успокоился, когда из груды принесенных гимнастерок, брюк, белья ему стали подбирать обмундировку. Кое-что подшили, поубавили. У одного старшины оказались ботинки подходящего размера, а кто-то из командиров даже прислал свою новую плащ-палатку. Так и передал: «Отдайте «зайцу»!» Черношейкин подстриг Федорова и позвал повара; тот ахнул — настолько преобразился «африканец». По этому случаю Удовико расщедрился и плюхнул парню в котелок вторую чумичку каши.

— Оказывается, ты уж не такой жадный! — уходя, бросил Черношейкин повару.

А по правде сказать, скупость повара Удовико шла не от его натуры. Еще в Сибири капитан ему строго наказал: «Мне — последний котелок. И чтобы как всем — не больше и не меньше. Гляди, если не хватит кому… Понятно?» — «Понятно, — отчеканил Удовико. — Действовать строго по норме». — «Вот именно, — подтвердил капитан, — тогда и мы можем требовать с бойцов строго».

Капитан всегда проверял выполнение своих приказов. И в этот день обошел разбросанные по овражкам подразделения, заглянул в котелки солдат, а потом появился на кухне. Еще издали заметил Удовико долговязую фигуру и засунул ручку черпака за голенище, — после того как он дважды потерял половник, Богданович приказал ему всегда носить его, как оружие, с собой. Сняв капитанский котелок с огня, повар доложил:

— Товарищ капитан, весь личный состав накормлен.

— А почему сегодня без чая?

— Весь кипяток ушел на обмывку тут одного…

— Какого еще одного?

— Да вы же помощника мне прислали…

Богданович пожелал взглянуть на помощника.

А Федоров с Овчинниковым вытащили сиденье и спинку из кабины и, накрывшись новой плащ-палаткой, улеглись под машиной. Оба деревенские, они сразу понравились друг другу. Овчинников до войны развозил товары по сельмагам, бочки грибов, ягод и различных солений, заготовленных кооператорами. И часто в этих поездках его спутником был сынишка, погодок Вани, с которым они, так же как с Федоровым, вытаскивали из кабины сиденье и спинку, располагались где-нибудь в дороге на короткий отдых.

Подбежав, Удовико ткнул второпях Овчинникова в бок:

— Его требует капитан, а ты спи.

Еле растолкали Ваню. Поставили на ноги, осмотрели и повели к капитану. Опрятный вид парня понравился Богдановичу.

Спросил сурово:

— Боец накормлен?

— Так точно, — подтвердил Удовико.

— Где порцию взял?

— Свою отдал, товарищ капитан. Мы, повара, больше чайком привыкли баловаться. Я и в ресторане, когда работал…

— Чтоб полностью ел солдатскую норму, — перебил капитан. — Придется пушку катить — на чайке далеко не укатишь. Понятно?

— Так точно.

— А начпроду передать: помощника повара Федорова включить в строевую на полное довольствие.

3