Иван III

Решив наконец проблему престолонаследия в пользу Василия, Иван III счел необходимым закрепить это распоряжение соответствующим образом составленным завещанием — «духовной грамотой». К этому подталкивали и старческие недуги, тяжесть которых великий князь особенно сильно стал ощущать в последние годы жизни. В итоге не позднее 16 июня 1504 года (крайняя дата устанавливается по упоминанию «духовной» в точно датированном договоре сыновей Ивана — Василия и Юрия) Иван составил подробное распоряжение относительно раздела земель и власти после его кончины.

Начало «духовной» дышит сознанием важности момента и смирением перед необходимостью покинуть этот мир:

«Во имя святыя и жывоначялныя Троица, Отца и Сына и Святаго Духа, и по благословению отца нашего Симона митрополита всеа Русии, се аз, многогрешный и худыи раб Божии Иван, при своем жывоте (жизни. — Н. Б.), в своем смысле, пишу сию грамоту душевную. Даю ряд своим сыном, сыну своему Василью и меншим своим детем, Юрью, Дмитрею, Семену, Андрею» (6, 353).

Далее великий князь пунктуально перечисляет владения, права и обязанности каждого сына. (Дмитрий-внук, естественно, не упомянут.) Содержание духовной грамоты Ивана III существенно отличается от завещаний его отца и деда. В ней много принципиально новых положений. Вот что говорил об этом В. О. Ключевский:

«Иоанн в своей духовной дал старшему своему наследнику великому князю Василию важные политические преимущества над младшими удельными братьями. В этом отношении духовная Иоанна есть первый акт в истории нашего государственного права. Политические преимущества старшего сына были таковы: 1) до сих пор все князья сонаследники совместно по участкам владели городом Москвой; Иоанн III предоставил финансовое управление всей столицей, сбор доходов с нее одному великому князю, равно как ему же принадлежал и суд по важнейшим уголовным делам во всем городе Москве и в подмосковных селах, доставшихся в удел его младшим братьям; 2) до сих пор все князья, великий и удельные, били свою монету; по духовной Иоанна III право чеканить монету предоставлено было одному великому князю московскому; 3) до сих пор удельные князья могли располагать своими вотчинами в завещаниях по личному усмотрению; по духовной Иоанна III удельный князь, умирая безсыновним, не мог никому завещать свой удел, который в таком случае переходил к великому князю; наконец 4) по договорным грамотам со своими удельными братьями Иоанн III присвоил одному себе право вести сношение с иноземными государствами; удельный князь мог сноситься с чужими государями только с ведома и согласия своего великого князя. Так московский князь, превосходивший прежде удельных князей только размерами своих владений, теперь сосредоточивал в своем лице и наибольшее количество политических прав. Преемник Иоанна III великий князь Василий был в истории Московского государства первым государем в настоящем политическом смысле этого слова» (104, 88).

Политическая смерть Ивана Великого произошла, по-видимому, несколько раньше, чем его смерть физическая. Последние месяцы жизни Державного были омрачены не только старческими недугами, но и мучительным ощущением утраты той всеобъемлющей власти, над созиданием которой он трудился всю свою жизнь. Придворные спешили занять места вокруг трона молодого «самодержца» — 26-летнего Василия Ивановича. Много натерпевшись за последние годы, тот желал насладиться жизнью. Его долгожданная свадьба в сентябре 1505 года привлекла всеобщее внимание и запомнилась небывалым масштабом приготовлений. Махнув рукой на все хитроумные отцовские планы женить его на иностранной невесте, Василий решил эту проблему «в свое удовольствие». Он устроил грандиозные смотрины невест, на которые было собрано полторы тысячи красавиц со всей Руси. В итоге жених остановил свой выбор на дочери одного из московских бояр — Соломонии Сабуровой. Судя по всему, это было уже вполне самостоятельное решение нового государя.

Московская свадьба беззаботно шумела как раз в то самое время, когда на востоке страны кипело иное, кровавое пиршество.

Казанский хан Мухаммед-Эмин, доселе послушный вассал Ивана Великого, узнав о смертельном недуге своего грозного сюзерена, дал волю давно копившейся в его темной душе ненависти к русским. Он учинил страшную резню живших в Казани русских купцов, а уцелевших продал в рабство диким ногайцам. После этого мятежник поднял знамя войны и, соединившись с Ногайской ордой, в сентябре 1505 года осадил Нижний Новгород.