Иван III — государь всея Руси. Книги 4,5

— Добре, Василь Иваныч, — милостиво заметил Иван Васильевич. — Под твоей рукой будут дьяки мои и дворецкий Русалка, которые все дела сии ведают. А теперь иди собирайся в путь, а яз отдохну мало время после обеда…

— Все содею, государь, как приказываешь…

— Ну, иди с Богом, — повторил Иван Васильевич, — да в пути все жалобы собирай, ежели жалобщики будут, и до меня их всех допущай, даже черных людей и смердов…

Пятого ноября, в воскресный день, прибыл великий князь в село Волочну, или Вышний Волочок, с двором своим и сторожевыми полками, поспев к концу обедни.

При выходе Ивана Васильевича из церкви встретили его на паперти многие новгородцы с Кузьмой Яковлевым во главе, которые все здесь, в Волочке, приезда его ожидали. От них были и первые жалобы государю московскому.

— Государь, — земно кланяясь, говорил от лица всех Кузьма Яковлев, — челом тобе бьем: пожалуй, спаси, дай нам суд праведный и управу от богатых и сильных! Заслони от грабежей их и сильничанья. И в судах и на вече теснят они нас дружинами своими, челядью, а то и наймают збродней, пьянчивых и кровопролитных людей, учиняя драки и кровопролития. Живота нетути, государь, от них в Новомгороде ни житьим и молодшим, ни черным людям! Токмо обиды, страх и грабеж.

— Истинно так, — пав на колени, заговорили разом все товарищи Кузьмы Яковлева, — истинно так, государь, в крайности живота своего живем, горше, чем рабы, в цепи окованные. Рассуди нас, государь, воздай сильникам кажному за зло их!..

Лицо государя загорелось от гнева.

— Встаньте, — грозно сказал великий князь и, обратясь лицом к церкви, продолжал еще грознее: — Запомни ты, Кузьма Яковлев, со всеми товарищами своими! Клянусь яз пред храмом сим сельским: заступником буду всем обидным людям от злодеев и сильников! Рассужу все право по-божьему. Всех винных казню по мере вины их и, ежели зло вельми великое сотворили, казню даже и смертью! Идите все восвояси, ждите моего приезда и суда…

Когда жалобщики, радостные, отошли от государя, благодаря и славя его, приблизился к великому князю Василий Никифорович Пенков, боярин новгородский и, приветствуя от имени владыки Феофила, поднес государю дорогие подарки.

Иван Васильевич благодарил владыку Феофила и приказал Пенкову:

— Повестуй богомольцу моему: рад-де великий князь за память и ласку его. Будет, мол, великий князь в Новомгороде, благословение от руки его примет…

Побыв малое время в Волочне, поезд великого князя московского двинулся далее к Новгороду, словно навстречу зиме шел. Седьмого ноября, во вторник, стоял уж станом великий князь на Виру. Тут встретил его от Новгорода подвойский вечевой Назарий, а от Господы — боярин Лошинский с племянником Федором. Тот и другой поднесли государю дары богатые. Назарий с первого взгляда понравился великому князю. Он молод — ему не более двадцати четырех лет, высок и строен. Его красивое лицо приятно освещается большими глазами. Взгляд этих прозрачных серых глаз открытый, смелый.

Государь ничего не сказал Назарию особого, но подумал, что прав, пожалуй, Курицын в похвалах своих этому юноше.

Китай же Василий Иванович беседу вел тайную с подвойским Назарием и потом доложил обо всем великому князю, зайдя по приказу его в горницу протоиерея, где отдыхал тогда Иван Васильевич.

— Сей младой подвойский, — говорил он государю, — вельми разумен не по летам. Разумеет он все твои замыслы, государь, а главное — радеет за вольную Русь и хочет единого государства русского за московским государем. И сие не из корысти какой, а по чистой совести, ибо хочет он освобождения Руси от агарян нечестивых…

Китай помолчал и продолжал, сам удивляясь Назарию:

— Более того дивит меня сей младой Подвойский, когда сказывает обо всем, будто твои слова слышал: после татар, баит, Руси надобно с немцами и Литвой биться за все исконно русские вотчины, которые отъяты ими от нас…

— Хвалил его также и Курицын, — заметил великий князь и спросил: — А что, не отъехал еще Назарий-то?

— Тут еще, государь, он токмо утре на рассвете отъедет, — ответил Василий Иванович. — Ночует здесь у купца…

— Добре! — молвил Иван Васильевич и, обратясь к своему дворецкому, приказал: — Пошли-ка, Михайла Яковлич, за подвойским Назарием да приготовь одну из шуб моих, которую для даров везем. Сюды мне подашь ее до прихода Назария…

Вечевой подвойский явился к великому князю без промедления. Помолясь на образа, Назарий низко поклонился великому князю:

— Будь здрав, государь, — сказал он звучным голосом.

Иван Васильевич метнул на него острый взгляд и спросил:

— Пошто ты, новгородец, да еще подвойский на вече, а меня государем зовешь?

— По то, государь, что разумею замыслы твои, — смело ответил Назарий, — что хочу Русь видеть великой и вольной!..

Иван Васильевич пристально поглядел на Подвойского, протянул ему руку и, когда тот целовал ее, милостиво коснулся губами лба Назария. Потом великий князь обернулся к дворецкому и, приняв от него шубу на соболях, сказал Назарию:

— Возьми шубу сию с моего плеча, а с ней и долю трудов государевых для вольной Руси…