Иван III - государь всея Руси (Книги первая, вторая, третья)

— Жду яз, Иване, татар, — говаривал все чаще и чаще Василий Васильевич, — пока жив лиходей наш, новгородцы цепляться за него будут.

Нужен он им, дабы лиха поболе содеять нам… Сам знаешь, Димитрий-то на деньги новгородские воев собирает…

— Верно сие, — сказал Иван. — Вчерась ездил яз к владыке Ионе, во двор его. Заложил он на дворе палату каменную с церковью. Дивно строение сие будет. Ласков был владыка ко мне. Прощаясь же, молвил: «Скажи отцу, что бывает небо ясное, а враз туча набежит и гром поразит, как вот собор-то Архангельской ныне поразил…»

Василий Васильевич перекрестился и сказал с умилением:

— Истинный прозорливец святитель наш. Прозрел он главную гребту мою, словно мысли мои за глаза читает. С сего дня, Иване, снова полки собирать будем. Утре поедем с тобой в Коломну, к Костянтину Лександрычу Беззубцеву.

Гостит ныне у него Касим, наш царевич. О скорых татарах там подумаем…

В покои вошел Юрий и, улыбнувшись брату, почтительно обратился к отцу:

— Батюшка, матунька к обеду тя кличет. Бабунька у нас нынче обедает.

За столом уж она…

Васюк повел Василия Васильевича под руку, а Юрий пошел рядом с Иваном. Будучи только на год моложе, Юрий много меньше брата по росту, по плечо ему только.

— Никогда, верно, не догоню тя, Иване, — сказал он вполголоса брату, — ты же и Данилку вот перерос много, а Данилка на пять лет старше…

Иван тихо рассмеялся и, слегка обняв брата за шею, проговорил ласково:

— А ты почти с Дарьюшку, а она ведь тоже на четыре года тобя старше…

Этот год осень на редкость теплая, ясная, солнечная, и леса, нарядно одевшись в пурпур и золото, стоят как-то по-особому тихо и смирно. Только дремучий бор по-прежнему темнеет мрачной зеленью, но и среди хвои весело желтеют на солнце стволы и ветви могучих сосен.

— Вот токмо ель ничем не развеселишь, — сказал Ивану Илейка, — всегда она с головы до ног в черноте, как монашка…

В Коломну оба государя ехали в открытой колымаге, и Васюк с ними.

Рядом же скакал Илейка, держа на поводу Иванова коня, — полюбил очень верховую езду Иван.

Была с государями большая конная стража, а впереди разведывал путь дозорный отряд. Позади тоже дозорные конники ехали. Боялись это лето татар: рыскали, налетая нечаянно, конные шайки и казанцев и ордынцев.

Ехать же надобно от Москвы более сотни верст до Коломны, вдоль Москвы-реки, мимо села Бронницы.[114]

Когда проезжали Бронницы, Васюк сказал о том Василию Васильевичу — он все села и грады называл великому князю.

— Вишь, — с горечью отозвался Василий Васильевич, — Пахра-то совсем недалече отсюда, да и от Москвы рукой подать, а и сюда доходили поганые ордынцы.

— Ныне не посмеют, государь, — почтительно заметил Васюк. — Касим-то царевич в Коломне.

— А ты, Васюк, упреди меня, — молвил Василий Васильевич, — когда Коломну видать будет…

— Да уж видать, государь, — продолжал Васюк, — и не токмо град, а и реку Коломенку.

— Ну-ка, Илейко, — крикнул Василий Васильевич, — поскачи покличь начальника стражи! Пусть вестника шлет из своих конников, известит воеводу Костянтина Лександрыча, что едем к нему…

Илейка, передав коня Васюку, ускакал, а Иван, задумчиво осматривая окрестности Коломны, спросил отца:

— А пошто ты упреждаешь воеводу-то?

— Дабы нечаянности не было, — улыбаясь, ответил Василий Васильевич, — дабы могли государя своего принять, как подобает. И тобе так деять надобно, когда без меня к слугам нашим поедешь, дабы сполоху у них не было…

Впереди послышался конский топот. Иван вздрогнул, подумав, что, может быть, татары это, но из-за леса на повороте дороги вылетел Илейка.

— Евсей Ильич послал вестника-то, государь, как ты приказать изволил! — крикнул он, круто осаживая коня.

— Добре, — думая о чем-то другом, ответил Василий Васильевич, — добре…

Илейка просиял и, приняв от Васюка Иванова коня, сказал молодому государю:

— Государь Иван Василич, глянь-кось на Москву-реку. Вишь, там ладья под парусом к устью Коломны у самого града плывет. На таких ладьях к нам в Муром владыка Иона приплывал, когда на патрахиль тя с Юрьем брал…

— Верно, Илейка! — воскликнул Иван, оживившись. — Совсем подобна той.

Васюк, глядевший из-под руки на реку, деловито добавил:

— Рязанская ладья. Рязанцы завсегда на таких ходят.

И вдруг ясно так перед глазами Ивана встало страшное прошлое, когда впервые увидел он в Угличе лицо ослепленного отца…

У коломенских ворот поезд государей встретили на конях воевода Константин Александрович Беззубцев, царевич Касим и Федор Курицын с конниками. При радостных криках и приветствиях народа оба государя проследовали в сопровождении воеводы и царевича к городскому собору. У храма встретил государей со всем клиром в полном облачении епископ Варлаам коломенский.

Государи, приняв под звон колоколов благословение владыки, вошли в собор и, отслушав там молебен, поехали пообедать и отдохнуть с дороги к воеводе Константину Александровичу. Главное же — Василий Васильевич спешил тайно думу подумать с воеводой и царевичем о скорых татарах.