Иван Ильин. Монархия и будущее России

В вопросе о правах и обязанностях позиция Ильина совпадает с мнением Л.А.Тихомирова, который считал, что в монархическом государстве для личности первична обязанность, а право вторично, то есть обратно тому, как обстоит дело в демократическом государстве. Право является лишь необходимым условием выполнения обязанностей. Эта идея распространяется и на подданного, и на монарха. Имеющиеся права обусловливаются их обязанностями служения. Человек ищет и требует не своих прав, а исполнения в отношении него чужих обязанностей. Если он в чем-либо должен не уступить, то опять именно должен, охраняя не свое право, а исполняя обязанности. Право является последствием обязанности и результатом взаимных обязанностей. Вследствие этого во всем правовом построении монархического государства является стремление к справедливости, а не к равенству.

Изложенное выше очень емко аккумулирует в себе наблюдение М.И.Каткова: «Подданный в монархии имеет больше, чем политические права, он имеет политические обязанности»[64].

Особый вопрос, на котором подробно останавливался Ильин, это опасность, возможная для монархии в случае утраты подданными доверия к своему монарху. Разложение монархии начинается там, где монарх забывает свое предназначение. Утрата доверия к монарху разлагает весь государственный строй, ибо «царь есть государственный центр и источник спасения и строительства своего народа»[65]. В монархии обязанность подданного повиноваться не беспредельна, его чувство собственного достоинства диктует необходимость неповиновения монарху именно как возможность соблюдения присяги и верности, поступка направленного не на разрушение, а на укрепление монархии. Верность монарху заключается не в угодливом пресмыкательстве, а в искренней помощи сохранения для него независимости в суждениях и поступках. Оставаясь монархистом, человек не унижает собственное чувство достоинства и чести, если отказывает монарху в соблюдении присяги. Он осознает, что власть монарха не высшая, выше него то Совершенство, что в религии называется Богом, что монарх существует для государства, а не наоборот. В силу этого монархическое правосознание признает, что обязанность служения монарху не является самодовлеющей обязанностью. Поэтому, если монарх унижает свое царское достоинство, то монархист считает своей обязанностью выразить протест. Если Тихомиров писал, главным образом, об искажениях монархии в форме деспотии и абсолютизма, то Ильин, в целом не уделяя большого внимания теме искажений монархии, склонен к критике отдельных недостатков самодержавной монархии.

«Царь, извращающий, роняющий, унижающий собственное звание – нуждается со стороны подданных не в повиновении, а в воспитывающем его неповиновении»[66].

По определению Ильина: «Повиновение кончается не там, где подданный думает, что он имеет право не повиноваться, но там, где он глубоко убежден в том, что неповиновение становится его священной обязанностью»[67].

Таким образом, монархист решает проблему неповиновения перед своим естественным правосознанием, обязывая себя не повиноваться; положительное правовое решение этой проблемы заставляло бы его соблюдать формальную присягу монарху, что являло бы не монархию, а ее извращение в виде раболепства и угодничества, нарушало бы идею ранга, ставя монарха как человека выше Бога.

Долг монарха составляет его главный принцип. Величайшее зло, которое может происходить от неограниченной власти, это переход ее в произвол. Монарх не должен иметь личных побуждений. Он есть исполнитель своего долга. Там, где долг указывает необходимость кары и строгости, монарх должен быть строгим и карать. Он является орудием справедливости. Он существует не для того, чтобы делать, как ему нравится, не для того, чтобы быть тираном или потакать распущенности, а для того, чтобы всех вести к исполнению долга.

Монарх, усвоивший свое призвание и всю полноту своей ответственности, может начать чувствовать себя пленником, а нередко и мучеником своего престола. Он всю жизнь призван жить не по своему вкусу, желанию и выбору, а по чувству долга в своих безграничных обязанностях.

Доверие монарху невынудимо. Если нет любви к монарху, нет и монархии. Монархия нуждается не в пассивной покорности, а в творческой инициативной деятельности людей. «Не служба – а служение, не покорность – а творчество»[68]. Статус монарха не подавляет подданных, а возвышает и воспитывает их «к царственному пониманию государства и его задач». В идее ранга для монархиста нет унижения. Высшим рангом наделен государь. Высшими требованиями монархист измеряет свою жизнь. Вместе с тем, Ильин настаивает, что «главный источник прогресса в монархиях – это сами государи»[69].