Иван Ильин. Монархия и будущее России

Свобода есть тогда, когда человек во внутренней мотивации основывается на уважении к своим согражданам. С доверием относясь к своему государству, человек берет на себя выполнение его задач. Можно было бы сказать, что его свобода совпадает с необходимостью, но для Ильина это и неточно, и неполно. Здесь нет ни обязанности, ни необходимости как таковой, в то же время здесь нет и прав. Права и обязанности сливаются. Смыслу этого понятия ближе других подходит слово «служение». Свобода в государстве, для Ильина, не анархия и многомятежное человеческое хотение, не строгий контроль и подавление личности, но своеобразный синтез, разделяющий, но не противопоставляющий друг другу свободы внутренне-духовной и свободы внешнеполитической. Весьма близок к взглядам Ильина на этот вопрос был К.Н.Леонтьев, в свое время писавший: «Государство держится не одной свободой и не одними стеснениями и строгостью, а неуловимой пока еще для социальной науки гармонией между дисциплиной веры, власти, законов, преданий и обычаев, с одной стороны, а с другой – той реальной свободой лица, которая возможна даже и в Китае, при существовании пытки…»[103]

В тезисе Ильина о том, что монархия является скрещением государственности, религии и нравственности, роль религии занимает особое место. Тот факт, что монархический принцип власти был ведущим для народов много столетий, а в последние два века уступил свои позиции, имел своей причиной, как полагал Ильин, духовный кризис, первопричиной которого являлась утрата людьми чувства религиозности.

С нашей точки зрения неоспоримым является понимание Ильина как политического и религиозного философа, последователя и представителя того течения социально-философской мысли, которое связано с именами А.С.Хомякова, И.В.Киреевского, Ю.Ф.Самарина, К.Н.Леонтьева, К.П.Победоносцева, С.Ф.Шарапова. Заметим, что сам Ильин был верующим православным христианином. Ильин, как религиозный философ, в эмиграционный период жизни особенно много внимания уделял вопросам веры и религиозного состояния человека. Однако в его концепции монархической государственности религия важна не с точки зрения ее догматического истолкования, а с позиции духовно-нравственного настроения, ибо, как очень точно заметил Л.А. Тихомиров: «Для государства практическое значение имеет не непосредственно религия, а порождаемый ею нравственный элемент общества»[104]. Большой интерес представляет проблема взаимоотношений церкви с государством, в данном случае взаимоотношения монархического государства с православной церковью, поскольку Ильин постоянно подразумевает, явно не выделяя, именно такое сочетание. Характерно для Ильина: там, где речь идет о религиозности, там речь может идти о разных религиозных культах и о религиозности людей, не исповедующих никакого религиозного культа. Но там, где речь идет о монархическом государстве, то это всегда самодержавная монархия. Таким образом, можно заключить, что, как и для Тихомирова, православие для Ильина в наибольшей степени отвечает монархической природе государства.

В изучении монархии Л.А.Тихомиров немало внимания уделял ее отношениям с церковью, где государство не господствует над церковью, не подчиняется ей, но плодотворно взаимодействует. Позиция Ильина, касающаяся взаимодействия государства с церковью, совпадает с позицией Л.А.Тихомирова. При различных областях действия государства и церкви, невозможно говорить об отделении их друг от друга. «Церковь есть та среда, в которой воспитывается миросозерцание, указывающее человеку абсолютное господство в мире верховного нравственного начала, то есть именно основной принцип монархии»[105]. Совершенная связь между государством и религией будет заключаться в служении государства религии, но это должно пониматься не в формальном подчинении государства церкви, а как то, что государство принимает цели религии непосредственно своими. У религии и государства есть общая цель – духовное совершенство людей. «В основе достойного и могучего правопорядка, достойной и могучей государственности лежит религиозное настроение – религиозность в глубоком и подлинном смысле этого слова»[106].

В отношениях между государством и церковью важно не отделение их друг от друга и не кто кому из них подчиняется, важна, в конечном счете, религиозность правосознания, приводящая в действие волю и чувства человека. Таким образом, нельзя понимать православную церковь как «привилегированную служительницу государства», о чем пишет современный немецкий философ А.Игнатов[107].

Во взаимодействии между государством и церковью не может быть отношений папоцезаризма и цезаропапизма, по мнению Ильина, речь может идти лишь о «симфонии» между государством и церковью.

С одной стороны, необходимо разделение сфер церкви и государства: как организации, как институты, они должны быть независимы и не должны вмешиваться в дела друг друга; с другой стороны, их цели и задачи должны быть обоюдно приняты и согласованы, причем церковь должна быть духовным руководителем государства».