Иван IV Грозный

Автор честно говорит обо всех недостатках правления Ивана Грозного и о настоящих преступлениях, которые творились лично государем или же по его приказу. В результате общий итог царствования первого царя из рода Рюриковичей оказывается отрицательным практически по всем пунктам. В отношении государственных реформ — неудача, во внешней политике — крах, в церковных делах, после смерти митрополита Макария, — полнейший минус. Даже в области писательства, там, где Д.М. Володихин готов признать за царем Иваном явный и заметный талант, общий итог остается неутешительным. Ох, не на своем месте оказался в шестнадцатом веке писатель Грозный, не на своем… И верно отмечает Д.М. Володихин: «Это был по-настоящему талантливый литератор. В иных обстоятельствах уместно было бы благодарить Господа за явление в нашей земле столь блистательного пера. Беда в одном: стране требовался по-настоящему талантливый государь. А это разные профессии».

Хорошо, что Д.М. Володихин не стал стряпать из Ивана Грозного патриотического идола, подобного тому, перед которым камлают, чего уж греха таить, и некоторые представители патриотической общественности.

Уж слишком поваден им оказался своей жестокостью да бесчеловечностью Иван Грозный. Так и видишь, как бывшие комсомольские функционеры да обкомовские работнички, неожиданно быстро ставшие патриотами Святой Руси, готовы пририсовать сталинские усы первенцу Елены Глинской. И становится ясно — ох, не за военные успехи (коих почти не было) и не за «стояние в вере» (коего было еще меньше), а за жестокость да опричный террор обожает такая публика Грозного Царя.

И тем более обидно, что внесли свою лепту в рекламу Ивана Васильевича и церковные иерархи. Д.М. Володихин — осторожный автор и верный сын Церкви, поэтому крайне деликатно выражается о книге покойного митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна «Самодержавие духа», посвященной помимо прочего и царствованию Ивана Грозного: «Эта книга получила широкую известность, к тому же нравственный авторитет митрополита Иоанна чрезвычайно высок. При всем том владыка Иоанн высказывается не по богословским вопросам, а по историческим, поэтому его архиерейское слово следует воспринимать в данном случае как мнение частного лица, пусть и весьма образованного, и высокого духом». А ведь если расставлять все точки над «ё», то написал покойный владыка книгу соблазнительную, во многом спровоцировавшую кривляния нынешних церковных раскольников, додумавшихся до икон «святому благоверному царю Иоанну Грозному». Нет уж, даже духовным лицам больше пристала честность по отношению к собственной истории, нежели ее приукрашивание.

И неужели нельзя было найти другой объект для выражения собственной приязни, другой образ русского православного царя, помимо этого палача, «собаки бешаной», не случайно выбравшего похожий символ для своих опричников? Неужели стоит так превозносить человека, доведшего крепкую Русь до национальной катастрофы и поставившего ее на край гибели? Ведь Смута вся целиком вытекла из последствий политической деятельности Ивана Грозного. Вместо ослабления наших врагов они их усилили да позволили на протяжении ближайшего столетия лезть в наши внутренние дела. Хорошо, что другим, не облеченным священным саном защитничкам святости царя Ивана, Д.М. Володихин дает четкую и нелицеприятную характеристику: «Естественно быть русским государственником и при этом крепко верующим православным. Многим хотелось бы слить воедино эти два пристрастия. Но любовь к Христу и любовь к национальной державности — разные вещи, далеко не всегда их можно соединить… Хорошо, когда никакое противоречие не раздирает единство державы и Бога, заключенное в душе и мыслях верующего. Полагаю, в большинстве случаев это возможно. Но если нет, тогда истину Св. Троицы следует предпочесть истине национально-государственных интересов».

Особо пристрастному и жесткому разбору подвергает автор таланты Грозного-полководца. И прежде всего в том, что касается событий Ливонской войны. Любопытно, что автор вновь и вновь подчеркивает свою приверженность искренней честности русской историографии, всегда нелицеприятно оценивавшей итоги данного конфликта. В советских же учебниках пренеприятный Ливонский казус предпочитали обходить лихим кавалерийским маневром, предпочитая рассуждать о падении Казани и Астрахани. Поэтому для многих читателей рассказ Д.М. Володихина об этой, чуть ли не самой неудачной, войне России окажется откровением. Причем в очередной раз автор сумел сохранить и верность правде, и честность по отношению к своему персонажу и другим героям нашего прошлого. Описание Ливонской войны у Володихина выгодно контрастирует со злорадными и откровенно русофобскими рассказами об этом же событии в книгах историков бывших союзных республик.