Иван IV Грозный: Царь-сирота

Тогда же немец-опричник Таубе пытается поднять мятеж в Юрьеве-Ливонском.

Итак, опричнина, любимое детище царя, оказывается бессильной и небоеспособной на полях сражений в Ливонии. Столько расходов, столько крови, столько социального напряжения, а система, созданная в результате всех этих усилий, в решающий час не сработала.

Проводя аналогии с современностью, Ивана IV можно сравнить с учредителем большой компании, в которой директорат прибрал к рукам слишком много власти и стал почти неподконтрольным. Прибыли резко упали. Учредитель набирает новую команду — молодых, энергичных, подающих надежды людей. Заменяет ею часть команды старой. Увольняет, кого можно уволить. Сажает в тюрьму тех, кто, по его мнению, активно сопротивляется и нарывается на особый урок. Меняет уставные документы. Всё отлично? Всё подконтрольно? Всё заработало? Хм, почему-то прибыль не растет… О! Зато как подскочили расходы! Похоже, затея не принесла успеха…

В этот момент на Ивана Васильевича обрушивается новое разочарование — тяжелее прежнего.

БОРЬБА С КРЫМСКИМ ХАНСТВОМ ПОБЕДА ПРИ МОЛОДЯХ

Присоединение Казани и Астрахани к России сделало Крымское ханство ее непримиримым противником. На южных рубежах России постоянно ведутся войны. Московским воеводам удавалось время от времени добиться серьезных успехов в борьбе с крымцами. В 1555 году после долгого и тяжелого сражения при Судбищах крымцы не решились идти против основных сил русских и отступили. Позднее уже русские военачальники добирались до самого Крыма. Во второй половине 1550-х сильные удары крымцам нанесли: сначала литовско-русский магнат князь Дмитрий Вишневецкий, а затем царский воевода Даниил Адашев, родной брат Алексея Адашева.

Однако сил для покорения южных степных районов и тем более Крымского ханства явно не хватало.

С конца 50-х годов XVI века, после переноса основных военных усилий в Ливонию, южным рубежам стали уделять меньше внимания. Затормозилось строительство новых городов и оборонительных линий. Дипломатическими средствами добиться мира на юге России также не удавалось.

В 1571 году крымский хан Девлет-Гирей явился на южные «украины» Московского государства с большим войском и полный решимости разорить страну. Между тем Москва равноценных сил выставить в поле не могла: значительная часть русских войск занята была в Ливонии, да и поредели полки Ивана IV после многолетней войны на два фронта. К тому же Московское государство оказалось ослаблено: страну терзало моровое поветрие, два года засухи привели к массовому голоду. Людей, которых можно поставить в строй, катастрофически не хватало…

Более того, действия наличных сил трудно было координировать: командование-то делилось на опричное и земское. Общего командования не существовало.

С русской стороны к татарам перебегают дети боярские, напуганные размахом опричных репрессий. И один из перебежчиков показывает крымцам дорогу в обход оборонительных позиций русской армии. Другой сообщает, сколь малы силы, противостоящие хану. «На Москве и во всех городах, — говорит он хану, — по два года была меженина[73] великая и мор великий, и межениною и мором воинские люди и чернь вымерли, а иных многих людей государь казнил в своей опале, а государь де живет в Слободе, а воинские люди в немцах. А против де тебя в собранье людей нет».

Девлет-Гирей переходит под Кромами реку вброд, обходит правый фланг русской армии и, сбивая малые заслоны, стремительно движется к Москве. Опричным отрядам не удается затормозить его наступление. К сожалению, правы оказались перебежчики: растянуть оборонительный щит для прикрытия флангов не удается, поскольку растягивать попросту нечего: резервы отсутствуют.

В ту несчастную весну все идет неудачно, все не работает, все происходит не по плану. Иван Васильевич испытывает настоящее потрясение. В 1552 году под Казанью он боялся по милости собственных воевод попасть к неприятелю в руки. Теперь старые его страхи оживают и материализуются. Неожиданно для Ивана IV татары оказываются в непосредственной близости от его ставки. Никто не привел государю «языка». Никто не позаботился о ведении сторожевой службы. Прежде всего, допустили странное легкомыслие командиры Передового и Сторожевого полков, на которые возлагались обязанности авангардных частей армии. Опричные воеводы проходят мимо царя с полками в растерянности, не зная, что предпринять. Иван IV опасается, как бы кто-нибудь не взял его коня под уздцы и не привел его вместе с всадником к Девлет-Гирею. Отступление кажется государю наименьшей из бед. Так и раньше поступали многие князья Московского дома, застигнутые татарским набегом врасплох.

Царь с частью опричного корпуса отступает к Москве, оттуда к Александровской слободе, а из слободы — в Ростов.