Иван Калита

— Андрей! Раздобудь пару осёдланных коней. Петро, ты с Курбатом гобиш златницу и всё остальное. Ты, — он ткнул в грудь пальцем какого-то казака, — дуй к Асафу, чтоб немедля закрыл кабак. Вы все, — он провёл взглядом по толпе, — разбегайтесь по куреням, подымайте казаков.

Андрей, не раздумывая, вскочил на коня. Они быстро догнали Петра, который с Курбатом бежал к куреню. Остановив его, атаман сказал:

— Останешься за меня! А мы, — он кивнул на Андрея, — поглядим чё к чему, — и взмахнул плетью.

Они понеслись на восток. Радостным лаем сопровождал их Дружбан.

Ночь пробежала быстро. Стало светать, а ничего опасного они не заметили. Взмыленные кони просили отдышки. Атаман пока не решался останавливаться, и они перешли на иноходь. Рассвело. Степь просматривалась на многие версты. Но вид её был пустынен. Изредка мелькала косуля или серый овчар, с ленцой трусивший по следу.

— Стоп! — скомандовал атаман, видя, что коней дальше гнать нельзя, и спрыгнул наземь.

Застреножив коней, пустили их пастись.

И вдруг что-то заставило Дружбана заволноваться. Шерсть на его хребте поднялась дыбом.

— Ты пошто, — Андрей пальцем погрозил псу, — людей пугаешь?

Пёс продолжал стоять в тревожно-наступательной позе. Тут Андрей и сам почувствовал какое-то непонятное волнение. Оно чем-то напоминало начало бури, когда появляются её первые признаки: лёгкий шум верхушек деревьев от усиливающегося ветра. Но всё вокруг было спокойно. Не шелестела трава, незаметно было, что поднимается ветер.

— Ты чё? — спросил, приподнявшись, атаман.

— Да чей-то не пойму, — ответил тот, — вроде буря начинается, а всё тихо.

Прислушался и Еремей.

— Да, чё-то не так, — он вскочил на ноги.

Повертел головой, словно определял, с какой стороны может появиться это нечто. Потом упал на землю и прижался к ней ухом. Машинально и Андрей повторил его действия. И он услышал стон земли, вроде по ней неслось несметное количество табунов. Он вскочил. У него невольно вырвался вопрос:

— Что это?

Вскочил на ноги и атаман, схватив Андрея за руку.

— Бегом на рядант! — крикнул он, увлекая за собой Андрея.

До возвышенности было с полверсты. Они оказались там очень быстро. Достаточно было одного взгляда, чтобы остолбенеть: на них двигалось огромное неизвестное войско!

— Ложись! — возбуждённо прикрикнул атаман, нажимая на плечо Андрея.

Да, было от чего напугаться не только псу. Атаман заволновался:

— Что делать, если они придут сюда? На усталых конях нам не уйти!

На их счастье, войска пошли мимо холма, на котором прятались казаки.

— Так, — радостно произнёс атаман, — они идут явно не к нам. Куда же? — он повернулся к Андрею.

Есаул пожал плечами.

— Уж не на Тверь ли? — предположил Еремей, добавив: — Привалит щас к нам казаков!

Кош встретил их тишиной, с открытыми настежь воротами. Только лёгкий ветер катил по майдану перекати-поле. Они вошли в Асафьев кабак. Ни души: голые столы, разбросаны ослоны.

Вскоре по округе понёсся знакомый: «Бум! Бум!» Пересекая болотину, он вяз в лесных дебрях, терялся в буераках, лощинах. Не все его могли услышать, а до кого он докатился, осторожничали: «А вдруг...» Нашлись нетерпеливые смельчаки. Они полозили по подморной леваде с пучком сухой травы на голове вместо привычных башлыков. И только заметив атамана посреди майдана, поднимались, давая сигнал другим. Отряхаясь, подходили к атаману и не очень любезно справлялись:

— Чё, атаман, зазря шербонили?

— Как сказать, — отвечал тот, ответом поднимая интерес.

— Чё то было? — не без интереса допытывались подошедшие казаки.

— Было, — вздохнул атаман, — татары пошли на Тверь.

Чувствовалось, что казаки были настроены на разговор. Считай, полсуток языки на замке держали, а тут такая тема. Но по сдвинутым бровям, застывшему взгляду, нахмуренному лицу казаки поняли, что атаман что-то задумал и ему не до беседы.

И они были правы. Ещё по дороге в кош Андрей ляпнул одну мыслишку: «Коль татары пошли на Тверь таким войском, не пощекотать ли нам их?» Но ссориться с Золотой Ордой атаман боялся, а вдруг, возвращаясь с похода, завернут к ним? С такой силой казакам не совладеть. «А что, если... ногайцев пощипать? Хан Золотой Орды доволен будет», — подумал он. Об их стычках казаки хорошо знали.

Атаман сделал знак рукой, чтобы они подошли поближе. Когда казаки сплотились вокруг, он сказал:

— Друзеки казаки! Кака вера вам краше: басурманская аль христианская?

Казаки закрутили головами:

— Чё за вопрос? В уме ты, атаман, аль тово...

— Ну! — повелительно произнёс он.

— Христианская, — загудели те.

— А неволя чья?

Казаки начали понимать, куда клонит атаман.

— Басурманская! — почти в один голос ответили они.

— А кто в той неволе? — продолжал атаман.

— Да ж казаки, атаман!

— А плыть по Дону можно?

— Можно! Можно! — с радостью в голосе орёт казачество.

— А лодии у нас худы?

— Худы! — смеются казаки.

— А сабли востры?

— Востры.

— А стрелы-то остались?

— Остались. Веди нас, атаман!

— Може, на Московию двинем, аль до Кафы пойдём? — атаман хитро прищурил глаза.

— До Кафы, атаман, до Кафы!

— Тогда готовимся, казаки!

Вверх полетели шапки.