Иван Калита

Сейчас он один в землянке сидел за столом, положив на него кулачищи. Перед ним жалкая башловка: несколько десятков золотых монет, раскатившихся по столу, кучка жемчуга, золотой пояс с канторгами, пара бизилик да жарьолка. В углу – куча меха, разные шубы. А вид у него такой, словно собирается кого-то одарить, да выбор мал.

Не о такой добыче говорил московский купец Василий Коверя. Он вел торговлю с Доном. Покупал у них зимой мясо, рыбу, меха. Им продавал оружие и одежду. А иногда и шептал на ухо о своих соперниках. Посылая казаков за добычей, Еремей всегда наказывал, чтобы Коверю не трогали, попадись он на их пути. Так для виду его шерстить, но по-настоящему ни-ни. Они знали, если что Батька прознает, голову снимет. А атамана гложет одна мысль: неужели его обманул Васька или Хист? И он еще раз решил допросить казака.

Хисту, когда на его лесной схрон неожиданно напали княжьи вои, удалось улизнуть с несколькими казаками. И он вернулся на Дон. Еремей знал хитрость, ловкость Хиста. Но недолюбливал за его погоню к самостоятельности. И все же атаман поручил ему возглавить поход по наводке купца, ибо других, равных ему, он не видел.

– Эй, – крикнул он дежурившему за дверью молодому казаку. – Покличь ко мне Хиста. Да живо! – грозным голосом приказал он.

Хист вошел к нему, не чувствуя за собой вины. Не доходя до стола, остановился:

– Тебе че, атаман?

– Сидай, – он ногой подтолкнул к нему сиделец.

Взглянув на суровое лицо Еремея, с Хиста сдуло его самоуверенность как ветром.

– А щеле наврал купсина, я его сделаю валухом, – проговорил атаман.

Хист понял, чего от него хочет Еремей. Живо взглянув на него, Хист сказал:

– Не купес, думаю, псотил дело. Дюже умен князь московский. Дружину свою стал посылать, купцов охранять. Те нагло на нас навалились, когда мы на валки напали.

Еремей дернул ус.

– Что же получается: Московия объявила нам войну? – спросил он у Хиста.

– Думаю, с Доном он не хочет воевать. Но купцов защищать будет, – ответил тот.

Брови атамана сошлись на переносице.

– Ты потерял много казаков, – буркнул атаман, отгребая от себя башловку.

Хисту показалось, что атаман недоволен своей долей.

– Атаман, – Хист было поднялся, голос его звучал возмущенно.

Но его осадил Еремей:

– Сиди! Если надо будет, на кругу встанешь.

От этих слов по спине Хиста пробежали мурашки. Он знал, что такое стоять на кругу. Достаточно одному крикнуть: «Да че его слухать! Смерть ему!», и круг может быстро приговорить ответчика.

Тон Хиста сменился на извинительный, покаянный.

– Не повезло нам, – он исподлобья посмотрел на атамана. – Не успели отбиться от дружины, тут как тут царевич Чанибек со своими людьми. Еле ноги унесли!

Еремей, упершись в стол глазами, внимательно слушал Хиста, вникая в каждое сказанное им слово. Тот понял, что последнее надо пояснить.

– Я что… разделил своих казаков, чтоб каждый спасался как мог. Боле половины уже вернулись.

Видать, не найдя ничего такого, за что можно было зацепиться, атаман устало махнул рукой:

– Ступай!

В душе Еремей признавал, что Хист в общем-то прав, но решил дождаться Коверя, что тот скажет. Скорее всего, московских купцов он оставит в покое. Другие есть. Следующая его думка была о наказном атамане. Казачество разрасталось, люди, гонимые разными напастями, шли со всех сторон. Нужен был помощник. Приглядываясь ко многим, он остановил взор на Хисте. Стал к нему приглядываться. Но тот, не сказав ни слова, куда-то исчез, как в воду канул. Вернулся побитым псом. Но опять быстро поднялся в глазах казачества. Дар в землю не зароешь. Ошибиться может каждый. И атаман мысленно возвращался к нему. Но вот этот неудачный поход. Хоть Хист и все поведал, но чем-то он ему не нравился. Душа не принимала этого человека. И он решил искать себе помощника среди других казаков.

Андрей очнулся с тяжелой болью в голове. Было темно. Сильно ныл затылок, а все тело задеревенело. Он не чувствовал ни рук, ни ног. В сознании медленно прояснялась картина нападения на него. Он вспомнил, как бросился на помощь другу. Но потом в голове наступила темнота, провал памяти.

Поворочавшись, Андрей понял, что связан по рукам и ногам: «Плен! – пронеслось в голове. – Что делать?»

Но тут же дал себе ответ: «А что могу сделать?»

Андрей старался собраться с мыслями. Первое, что он решил, это узнать – здесь или нет Митяй, и тихо позвал его. Никто не откликнулся. Вот тут-то на него навалилось отчаяние: Митяй погиб, а он… тоже приговорен. Он попытался освободиться, но связали его крепко. И у него вырвалось: «Господи, помоги!»

– Кто здесь? – раздался чей-то голос.

Он напугал Андрея, наверное, сильнее, чем ощущение плена.

Но голос повторил вопрос. Андрей подтвердил:

– Я!

– Андрей, ты? – услышал он в ответ.

Парень даже встрепенулся – он узнал голос Митяя.

– Митяй! – радостно воскликнул Андрей.

– Андрей!

– Ты где? – спросил Андрей, поняв, что задал глупый вопрос.

– Здесь!

И тут у Андрея шевельнулась одна мыслишка.

– Митяй, – окликнул он, – ты зови, зови меня.