Иван Крылов

Зачем отдали Москву? Этот вопрос часто задают и сейчас. Хотя Наполеон не шёл захватывать Москву. Он просто следовал за русской армией, намереваясь догнать и в решающем сражении разбить её, тем самым выиграв войну. Но русская армия после Бородинской битвы сумела сохранить себя, «откусив» от французской такой кусок, что Наполеону пришлось, чуть пересидев в Златоглавой, идти назад. Споры, кто победил на Бородинском поле, идут по сию пору, а вот вопрос, кто выиграл войну, отпал сам собой. Бонапарт ответил на него даже раньше, чем очутился на острове Святой Елены.

Можно сказать, что «Кот и Повар» внёс маленькую лепту в решение императора 20 августа поддержать смену командующего. Но после Битвы народов при Лейпциге Александр I возведёт Барклая де Толли в графское достоинство, а позже, памятуя о вынужденной несправедливости, вручит ему шпагу с алмазами и лаврами, чин генерал-фельдмаршала за взятие Парижа, пост главнокомандующего. Тем не менее в памяти тех, кто требовал принятия энергичных мер, сохранился Кутузов. Барклая де Толли что-то не поминают.

Хотя справедливости ради скажу, что в 1835 году Пушкин напишет стихотворение «Полководец», посвящённое М. Б. Барклаю де Толли. Будучи близко знаком с дочерью Кутузова Е. М. Хитрово, Пушкин тогда извинился перед ней, что откликнулся не на имя её великого отца.

Современные историки и военные аналитики считают, что вклад Барклая де Толли в победу над французами был даже больше, чем у всенародно любимого князя Смоленского. Недаром перед Казанским собором в Петербурге стоят два памятника – Михаилу Кутузову и Михаилу Барклаю де Толли.

Один из главных тогда соперников и противников Барклая де Толли, любимец армии Пётр Иванович Багратион, уже смертельно раненый на Бородинском поле, просил передать Михаилу Богдановичу всего два слова: «спасибо» и «виноват».

Пушкин сказал «спасибо» иначе:

О вождь несчастливый! Суров был жребий твой:
Всё в жертву ты принёс земле тебе чужой.
Непроницаемый для взгляда черни дикой,
В молчанье шёл один ты с мыслию великой,
И, в имени твоём звук чуждый невзлюбя,
Своими криками преследуя тебя,
Народ, таинственно спасаемый тобою,
Ругался над твоей священной сединою.

Впрочем, если Кот из басни «Кот и Повар», поедающий жаркое, легко ассоциируется с Наполеоном, захватывающим русские города, то под Поваром легко подразумевается и сам Александр I со свойственной ему в этот период набожностью и со всегда присущими колебаниями в решении важных вопросов. Так что без особой натяжки заключительные строки басни о том, чтобы речей не тратить по-пустому, где нужно власть употребить, можно обратить непосредственно на царственную особу.

И к тому были основания. Когда Наполеон, подмяв под себя Европу, вступил на русскую землю, Александр I послал агрессору письмо:

«Ежели вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания всё происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принуждён отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше величество ещё имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны».

Поэтому увидеть в басенном Коте Наполеона, а в Поваре – Александра I не составляет особого труда.

Но оригинальность басни «Кот и Повар» такова, что позволяет читателю заключённую в ней мораль, отрешившись от событий и персон 1812 года, сфокусировать на смешном рассказе о Поваре, который хочет воздействовать убеждениями на блудливого Кота, стянувшего курчонка.

Правда, у педагогов к вариативности прочтения произведения возникают претензии. Какие?

«Стремление подействовать на порок словом и убеждением ставится в комическое положение и на место его рекомендуется насилие»; «Грубое употребление власти и без того свойственно очень многим детям: их скорее надо учить и словом и примером, как действовать терпеливо, не силою рук, а силою убеждения»; «Повар должен бы отнять краденый кусок, не ходить в кабак из набожности, не доверять вору Ваське мясного. При всех этих обстоятельствах слова его имели бы силу. Взятые сами по себе, эти слова прекрасны: повар хочет пристыдить плута, подействовать на него общественным судом, а не одним своим приговором».