Иван Московский. Первые шаги

— Так ясно что, — усмехнулся Даниил. — Тебя требуют выдать.

— Глупо, — невозмутимо констатировал Ваня.

— Не боишься? — Заинтересованно спросил Константин Александрович.

— А чего бояться? — Удивился княжич. — Даже если город возьмут приступом, убивать меня не станут. Да и пытать тоже. Я им нужен живым и здоровым для переговоров с отцом.

— А отчего же ты считаешь их требование глупым, — поинтересовался Холмский, удивленный весьма разумной и спокойной реакцией десятилетнего парня.

— Выдать меня вы не можете. В бою — есть шанс выжить и победить. А сдав меня — нет. Отец будет в ярости и не простит. Да и урон чести несмываемый. Это понимаете вы, это понимают они. Вот я и говорю — глупо. Зачем ставить такие условия?

— А какие нужно? — С мягкой улыбкой, поинтересовался дядька.

— Да мало ли вариантов? Например, потребовать сдачи крепости с правом спокойно ее покинуть защитникам. Лить в уши любые обещания. Главное — убедить, покинуть крепость. Даже разрешив ее подпалить. А потом, как мы окажемся за стенами, напасть. Главное при этом, не показать свою осведомленность о том, что я здесь нахожусь. И, вроде бы как и не за мной.

— Это будет большой урон чести, — заметил с укоризной Беззубцев.

— Константин Александрович, вы такой большой, а простых вещей не знаете, — покачал головой Ваня.

— Это каких же? — Нахмурился его визави.

— Клятва, даваемая мусульманином христианину не обязательна к исполнению. Да, это не будет хорошо, но и огонь преисподней за это не полагается. Это мелкий, малозначительный грех. Тем более, если он совершается к вящей выгоде единоверцев.

— Но… — начал было что-то говорить Беззубцев и осекся.

— Кроме того, с точки зрения ислама есть только одна клятва — Богом. Все остальное — недействительно. Поэтому можно и даже этих малых душевных мук избежать, подбирая правильные слова.

Ваня замолчал, а все, кто стоял на стене, уставились на него широко раскрытыми глазами. Нашему герою же было все равно. Он оказался уже всецело поглощен вопросами осады.

— Они пойдут на приступ?

— Должны, — кивнул, вышедший из ступора Холмский. — Но не сейчас. Вон в той рощице сначала палок нарубят да лыка надерут. Свяжут лестницы. И по утру завтра полезут.

— И как думаете воевать?

— В вылазку нужно сходить, — неуверенно произнес начальник гарнизона.

Ваня не знал, что в оригинальном варианте 1468 года он так и сделал. Пошел в вылазку и вынудил татар отступить. Но тогда их было много меньше. Сейчас же это предложение выглядело весьма рискованным. Настолько, что скептический взгляд отрока заставил Даниила потупиться и опустить глаза. Он и сам понимал, насколько странно прозвучало его предложение.

— Как думаете, откуда они на приступ пойдут?

— От реки не пойдут, — уверенно произнес Даниил. — Там неудобно…

Даниил Дмитриевич и Константин Алексеевич погрузились в обсуждение. А Ваня задумался, молча.

Небольшая прямоугольная деревянная крепость Мурома стояла на холме у реки. С двух сторон его огибала река, с третьей — ручей, с четвертой — был вырыт сухой ров. Добраться в город можно было только по одному деревянному мосту, который, разумеется, никто не разбирал и не сжигал. Сдвоенная же надвратная башня была, как и все прочие, невысокой.

— А что это такое? — Прервал беседу Холмского с Беззубцевым Ваня, указав на крайне любопытный объект, стоявший на стене. Сразу он его не заприметил. Вчера вечером было темно, а с утра оказалось не до изучения укреплений.

— То тюфяк, — ответил Даниил. — Для огненного боя.

— Тюфяк? Хм. Сколько их всего?

— Пустое, — махнул рукой Холмский. — Ядра по первому снегу вывезли в Нижний Новгород, а иных не привезли.

— А они только ядрами бьют?

— Конечно. А чем еще? — Удивился как Беззубцев, так и Холмский.

— Обслуга где их?

— Было три человека, так они и повезли ядра. Зачем они тут? Пущай в Нижнем Новгороде на прокорме стоят.

— Порох тоже увезли?

— Еще три бочки оставалось.

— Хорошо, — изрядно повеселев, произнес Ваня, уверенным шагом подойдя к этому орудию. — Итак. Сколько у тебя этих тюфяков?

— Пять штук.

— Ох… — выдавил из себя княжич, заглядывая в ствол. Скованный из железных полос на оправке, он был изнутри весь кривой и убогий. — Из них хоть в кого-нибудь попадали? Не отвечай. Мда. Ладно. Но для нашего дела прекрасно подойдут.

— Для чего подойдут? — Насторожился Беззубцев.

— Вы до чего договорились? Как татары на приступ пойдут? Через мост?

— Так, — важно кивнули оба. — Может еще через овраг, но раз мост есть — его попробуют взять.

— Щиты большие из лозы сплетут и пойдут, — продолжил Холмский. — А потом бревном ворота выбивать станут. Потому я и предлагаю — мост сжечь.

— Даниил Дмитриевич, — покачал головой Ваня. — Мост — это замечательная приманка. Не надо его жечь. Хочешь в осаде сидеть? Много у тебя тут провианта?

— Приманка для чего?

— Вот для чего, — произнес Ваня и похлопал рукой по тюфяку.

— Но я же говорю — нету ядер.

— Да и не надо. Зачем они нам?

— Как зачем?

— Нужно найти несколько камней и поколоть их на куски с куриное яйцо размером. Пару корзин хотя бы.