Иван Московский. Первые шаги

Ваня несколько секунд поколебался, а потом, тронув коня, поехал вперед — выезжая к этому переговорщику. За ним устремился десяток всадников сопровождения, выделенных из отряда Холмского. Не драбанты, конечно, но княжич просчитывал и вариант поражения, поэтому минимальной охраной озаботился. А то ведь и до баррикад не добежишь, если в одиночку.

— Княже, — поклонился Джан Батиста. — Рад видеть тебя в здравии!

— Что ты здесь делаешь? — Хмуро поинтересовался Ваня.

— Я выполнил твое поручение, — вновь поклонившись сидя в седле, ответил он.

— Мое поручение? Привод на Москву польских и литовских войск? Разве это я тебе поручал?

— О нет! Я привел посольство от Святого Престола! А вместе с ним двух невест. Дочь короля Неаполя Элеонору Арагонскую для твоего отца и юную герцогиню Миланскую Катерину Сфорца для тебя. Эти воины, — махнул он рукой в сторону латной конницы, — отряд сопровождения.

— А почему вы прибыли вместе с Казимиром?

— Так вышло, — виновато ответил Джан. — Когда мы прибыли к Смоленску, Казимир уже собрал войско и собирался идти походом на Москву. Мы не решились идти впереди. Да нам никто и не дал бы. Мы даже про невест не стали говорить. Хватило и того, что с нами ехал племянник Папы Римского — очень уважаемый человек. И мы все вполне походили на его сопровождение и гостей.

— Племянник?

— Да, Пьетро Риарио. Легат, кардинал и латинский патриарх Константинополя. Он решил возглавить посольство, так как твое предложение очень заинтересовало Святой Престол. Борьба с османами и магометанами — дело чрезвычайной важности.

— Я рад… серьезно, очень рад, что удалось достичь взаимопонимания. Жаль, только, что с невестами, видимо, получится некрасиво. Говорят, моего отца убили.

— О! Не переживай. До нас уже дошли эти печальные слухи. Мы обсудили их и пришли к выводу, что неаполитанская принцесса сможет стать невестой Великого князя, вне зависимости от того, кто им окажется. Ты или твой отец. А дочь герцога Милана — сможет стать невестой наследника. Даже если его только предстоит зачать и родить. Ей ведь не так много лет, и она может подождать. Если же так случится, что Элеонора умрет, не родив наследника, то Катерина сможет занять ее место.

— Хм… — задумчиво произнес Ваня, смотря на Джан Батиста. — Святой Престол до такой степени заинтересован нашим союзом?

— Да.

— А девушки согласны с таким положением дел?

— Они готовы послужить Святому Престолу.

— То есть, им ничего еще не сказали? — Повел бровью Ваня. Джан промолчал. — Ладно. Это потом обсудим. Сейчас важнее закончить более важные дела.

— Кремль?

— Да.

— Долгая осада… — начал было говорить Джан, но княжич его прервал.

— Никакой осады. На эти игры у меня нет времени. Благо, что крепость весьма посредственная. Для этих мест сильная, но ты, друг мой, вырос на севере Италии. И я уверен — видел настоящие крепости. Не думаю, что она отнимет у меня много времени.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Нет. Это лишнее. Снимайтесь с лагеря и подходите к городу. Я отдам распоряжения.

— Да, господин, — еще раз поклонился Джан, оставаясь в седле. Ваня же едва заметно кивнул и, развернув коня, отправился обратно к своему войску.

Несколько отрывистых команд, и пехота с артиллерией пришли в движение, перестраиваясь в походную колонну. Быстро. Слажено. Организованно. Артиллеристы отцепили лямки и завели хоботы лафетов на передки, в которые были впряжены лошади. Не удалось избежать и махания флажками. Сигнальщик передавал приказ Холмскому занять лагерь Казимира. Ну и так далее. Легат и прочие военные наблюдали эту сцену с открытым ртом. Пяти минут не прошло, как только что развернутое в боевой порядок войско полностью перестроилось в походный ордер и двинулось вперед.

Под музыку. Только не ту мерную, действующую на нервы. А другую. Скоморохи, привлеченные князем для «сочинения» по вольно подвываемым мотивам музыки для боя, отличились и в других делах. Поэтому здесь и сейчас итальянские наблюдатели услышали импровизацию на тему знаменитого Scotland the Brave. На волынках и барабанах. Под нее вся эта организованная колонна и двинулась в сторону Москвы…

— Он всегда такой? — Тихо спросил легат, наблюдая за тем, как красиво и аккуратно двигаются пехотные коробки, покачивая пиками и щитами.

— Какой?

— Почему он пленных не брал? — Кивнул легат, в сторону поля боя московской пехоты с литовцами и поляками.

— Он не любит брать пленных. Он считает, что это желание мешает побеждать.

— А разве выкуп его не интересует?

— В весьма незначительной степени. Джованни вообще не любит воевать. Для него война — лишь инструмент решения тех задач, которые не удалось разрешить иначе.

— Не любит? — Удивился глава миланской делегации.

— Терпеть не может.

— Боюсь себе представить, что было бы, если бы он любил воевать, — покачал головой легат. — Он ведь разбил довольно серьезное войско Казимира, не потеряв ни одного человека.

— В этом весь Джованни, — виновато улыбнулся Джан Батиста…