Иван Путилин и Клуб червонных валетов (сборник)

В эту минуту я увидел, что в зал вошел новый замаскированный гость.

Это был очень высокого роста монах-капуцин с поднятым на голову капюшоном и, кроме того, с маской на лице.

Под складками капуцинской рясы чувствовалось и обрисовывалось стройное, гибкое и, по-видимому, очень сильное тело мужчины.

Особенно интересна была походка монаха: это была походка мягкая, гибкая, подкрадывающаяся – зверя, большого хищного тигра.

Что особенно бросилось мне в глаза, так это великолепная золотая цепь, сверкающая драгоценными камнями, одетая на шее капуцина и спускающаяся ему на грудь.

– Иди налево в одну из гостиных за мной! – услышал я около себя шепот моего друга.

Мы прошли целым рядом гостиных и остановились в одной.

– Скорее, доктор, снимай свое домино и одевай мое. Мы должны обменяться ими.

– С нами крестная сила, Иван Дмитриевич! Что это: маскарад в маскараде?

– Браво! Это остроумно! Именно так. Но торопись!

Мы быстро переоделись и скоро опять входили в большую залу.

Мимо нас прошел высокий монах-капуцин, которому сопутствовала «королева Мария Стюарт».

Я ясно заметил, как она вздрогнула при виде меня и взяла под руку капуцина с великолепной цепью на шее.

Они скрылись в анфиладе тех роскошных, уютных гостиных, откуда мы только что вышли.

– Ты хорошо заметил эту красавицу в костюме Марии Стюарт?

– Да. Ты с ней ведь вел маскарадную интригу, мой великий друг? – шутливо ответил я. – Я не ожидал от тебя такого легкомыслия…

Путилин тихо рассмеялся.

– Маскарадную интригу? Гм… гм… Ты чертовски проницателен, мой знаменитый доктор. Так вот, если она подойдет к тебе и вступит с тобой в разговор, называя тебя чародеем, прорицателем, ты, уклоняясь от прямых ответов, неси какую-нибудь загадочную чушь, скажи, что сегодня же под утро сделаешь ее гороскоп и т. п. Только, ради Бога, не ляпни какую-нибудь несуразность! Ты ведь поразительно рассеян, доктор.

Прошло минут пять-десять.

На пороге зала появились «Мария Стюарт» и монах-капуцин.

Я поглядел на них и заметил, что «королева», что-то тихо шепча монаху, не спускает с меня глаз и как бы показывает ему на меня.

«Что за оказия? Что надо этой особе от меня? Дался я ей, чтоб ей пусто было!» – проносилось у меня в голове.

Непривычный ни к балам, ни к маскарадам, да в особенности таким блестяще великосветским, я чувствовал себя отвратительно.

К тому же домино, которое мне всучил мой друг-мучитель, оказалось изрядно длинным. Я путался в его подоле и, того гляди, рисковал растянуться на зеркально скользком паркете.

– Хорошенькое, черт возьми, удовольствие, – бормотал я, вспоминая обещание Путилина «развлечь» меня. – Нет, я предпочел бы сидеть в склепе, где угодно, но только не тут.

Вдруг я, к ужасу, увидел, что королева, оставив капуцина, направляется прямо ко мне.

– Ну, таинственный чародей, не продолжим ли мы столь интересно начатую беседу? – услышал я подле себя серебристый голос.

– Сделайте одолжение, сударыня, – ответил я.

– Отчего вы меня не называете теперь «ваше величество»?

– Ваше величество? – удивленно спросил я. С какой стати я буду вас так называть?

– Но, однако, всего несколько минут тому назад называли же вы меня так?

«Попался!»– ожгла меня мысль.

– Простите, ваше величество, я забыл, что… – обливаясь потом, пробормотал я.

– Скажите же мне, кого же именно я должна бояться, дабы избежать эшафота?

«Час от часу не легче! Эшафота! Какой эшафот? Что за дичь несет эта барынька!»

– Гм… гм… Кого бояться, спрашиваете вы?

И эшафот? Ну, разумеется, надо бояться палача! – выпалил я.

– Кого?! Палача?! – удивленно-испуганно вырвалось у «Марии Стюарт».

– Ха-ха-ха! – хрипло расхохотался я. – Не бойтесь… я… я пошутил. Видите ли, ваше величество, прежде чем ответить на ваш вопрос, кого вам следует бояться, я устрою ваш гороскоп, и тогда для меня все будет ясно. Да, да, уверяю вас…

– Но как же я узнаю предсказание гороскопа?

– А я вам письменно сообщу, – ляпнул я.

– Письменно? Вы? Мне? Но разве вы меня знаете?

– Вы забываете, сударыня, что для чародеев нет тайн, – нашелся я.

Она вздрогнула и порывисто отошла от меня. В это время Путилин подошел к высокому монаху-капуцину.

– Однако, святой отец, несмотря на рясу, вы, кажется, большой поклонник хорошеньких женщин! – шутливо обратился к нему Путилин.

Монах пристально всматривался в маску его, словно стараясь прозреть за ней черты лица говорившего.

– Наш монастырь не гнушается женщин, ибо в Святом писании нет ссылки на то, что женщин следует избегать, – раздался звучный, резкий, насмешливый голос капуцина.

– Честное слово, вот мудрый монастырь! – продолжал Путилин. – Быть может, такой справедливый взгляд царит у вас и на иные блага жизни?

– На какие, например?

– Ну, на деньги, на золото, на драгоценности.

– Почему вы думаете так, сын мой? – еще насмешливее спросил монах.

– Я сужу по драгоценной цепи, которую вижу на вашей груди, святой отец! – ответил ему в тон Путилин.

Рука монаха вздрогнула и как-то невольно схватилась за цепь.