Иван стрелец. Песчаная башня

–Эти у нас двое из ларца одинаковых лица!-сказал Телепнёв-Что не поручи к заутрени сделать,то к вечерне "спроворят".Но в бою первые!

–А это значит Матрёна наша,она у вас и за кухарку будет,и за экономку,и в баньке веничком отходит!Но вы её не обижайте,она баба добрая,но если что так кулаком в глаз может задать,что как в кузне во все стороны искры посыплются!-сказал Яким.

–Не обидим!-в один голос ответили близнецы.

–А у тебя видно сыпались, коли знаешь как это бывает то?!– с подковыркой спросил стрелец Архип Аганьков, думавший куда пристроить царское знамя, что получил ему Бобёр, уезжая с Иваном и Кукишем.

И опять все засмеялись.

–Баба то из ваших,сродственница?-спросил жадно смотревший на Матрёнину стать Алтын Потрохов

–Наша!Я её выкупил,она выкуп отработала.Да у нас и осталась.Матушка покойница жаловала её,и жалела-вздохнул Яким

–Отчего же жалела?

–Матрёнаещё девчонкой в Дерпт полонянкой попала.Тамошние люди в набег ходили на псковские земли.село её пожгли,людей сколько смогли с собой увели, прочих побили. И отца её с матерью, и всех братьев с сестрами. В Дерпте продали в услужение.Так она и жила.пока война не началась.А как началась,немцы у которых она служила в Веллин перебрались.Вот при осаде города она и речь потеряла.

–Как?!-воскликнул Потрохов-Немая что ли?А слышать слышит?

–Слышит. А речь отнялась когда ядро пушечное в крышу дома,где они жили ударило.Вот она почитай уже как восемь годов говорить не может.Мне то всё это хозяева её рассказали.Когда наши Веллин взяли,они в Ригу перебрались.да тут Матрёну и продали,от недостатков своих.

Все мужики что были в комнате смотрели на красивую сероглазую женщину.с правильными чертами лица.в теле и статную,и молчали.И два брата Черновых оттащив ящик с серебром.стояли молча на лестнице.Только Потрохов подошёл к Матрёне будто кот к тарелке со сметаной,и проговорил бархатным голосом:

–Меня Алтыном кличут. Подьячий я.Это большой человек значит, при деньгах.

Матрёна свела хмуро брови,согнула в локте правую свою руку.а левой ударила о сгиб.И был ей ответом на её жест дружный смех всех, кроме Потрохова, который скорчил рожу.

–А это что такое? -указал он на стол, что стоял посреди комнаты, вокруг него две скамьи, а в головах стола два резных стула, а на столешнице венок из хвойных веток, и в нём три свечных огарка ,одна свеча почти ещё целая.

– Волхование поди?!

Тут он скорчил рожу ещё страшнее и напустился на Матрёну:

–Да ты ведьма поди?!

Женщина при слове ведьма сменилась в лице, видно было, что она испугалась.

–Ты на неё не кричи!– твёрдо и назидательно сказал Яким, вступаясь за свою – Это венок на католическое Рождество. Время за четыре седмицы до рождения Спасителя нашего, у них Адвентом зовут, и вот такие венки в каждом доме. А в венке по свече на семь дней.

–Она что же, не нашей веры?– опять нахмурился Потрохов.

– Ливонцы же её девчонкой малой в полон увели. Она рыцарю ихдосталась. Вот и покрестил он её ребёнком ещё в свою веру. С тех пор её раза три продавали, последние то хозяева из лютеран были- тут Яким вздохнул- В общем не знаю я на каком языке она молитвы божии читает, а ходит в нашу церковь. Я просил батюшку Пантелея покрестить её снова, а он говорит, что вот как заговорит так и подумаем что делать…

–А коли не заговорит?– не унимался Алтын

–Коли не заговорит, так она же из наших, значит крещена в нашей вере- ответил Яким

–А чего же она тогда этот обычай соблюдает?!

–Привыкла у прежних то хозяев.

Матрёна на все слова Якима-скорняка кивала, так что трудно было понять с чем она согласна, а с чем нет. Слушали все молча, пока сотник Телепнёв не сказал своё слово:

–Ладно уже. Хватит бабу тиранить. Дел много!

–И то верно! Так что же- проговорил боярин Кваснин-Окороков-как в баньку сходиМ,потрапезничаем,отдохнём и будем думать как нам дело наше закончить,чтобы поскорей домой вернутся!

Тем временем стрелец Архип Аганьков открыл скрипучую дверцу-крышку стоявшего у углу сундука, и заглянул во внутрь. Сундук был пуст. Удовлетворённо кивнув, Архип уложил царёво знамя на дно, закрыл крышку, и запер сундук на торчавший из него ключ. А ключ сунул себе в карман кафтана.

Глава 6.В Риге (продолжение)