Иван-Царевич для Снегурочки

Когда стилистка закончила и Арина взглянула в зеркало, в голову закралась трусливая мысль: может, сбежать? Потом прибежала костюмерша, впихнула Арину в серый уродский халат уборщицы, сунула ей в руки швабру и повела на площадку, не оставив шанса на побег. Арина лишь надеялась на то, что Гремиславский передумает ее снимать. Но тот удовлетворенно оглядел ее и втолкнул под софиты.

– Погодите, – крикнула Арина. – Я не успела прочитать сценарий.

Режиссер поморщился, но махнул рукой:

– Твоя роль маленькая. Звезда у нас Влад, а ты подыгрывай и импровизируй.

– Но я не знаю слов!

Вокруг раздались смешки.

– Детка, – хохотнул Гремиславский, – Синеглазка немая, у нее нет слов. Мычать-то ты, надеюсь, умеешь? Камера, мотор! Начали!

Полина не верила своему счастью, когда переступала порог дома Ивана. Еще недавно она и не мечтала, что Иван впустит ее в свою жизнь. Эти два дня, которые они провели вместе, сблизили их. Поначалу Полина робела в непривычной для себя роли Снегурочки, да и с таким количеством детей раньше она никогда не общалась. Но искренняя радость ребят и близость Ивана придавали смелости и куража. Полина быстро освоилась и стала получать удовольствие от игры в Снегурочку. А ее любимый Дед Мороз все чаще задерживал на ней взгляд, смотрел с интересом и восхищением – как будто узнавал заново. И в сердце Полины забрезжила робкая надежда. Что, если Иван разлюбит Арину? Что, если он полюбит ее? Накануне Нового года как никогда хотелось верить в чудеса. И разве не чудо, что Иван пригласил ее в гости, чтобы нарядить елку? Ведь это занятие для самых близких, постороннему такое не доверишь.

В большой гостиной за круглым столом сидел крепкий мужчина лет пятидесяти в домашнем костюме и читал журнал для рыболовов. При виде Ивана и гостьи он поднял голову, и в его мудрых печальных глазах мелькнуло удивление.

– Отец, познакомься, это Полина, – представил Иван свою спутницу. – Моя помощница.

Старший Царев приветливо кивнул и отложил журнал.

– А, телефонная барышня! – напомнил он об их телефонном разговоре пару недель назад. – Рад видеть!

– Любопытно, что вы так сказали, Андрей Павлович, – улыбнулась Полина, отметив, что сын унаследовал стать и правильные черты своего отца. – Моя прабабушка была телеграфисткой.

– Все мы дети своих предков, – заметил Царев-старший. – Мой прадед, например, водил паровоз, а я строил метро.

– Полина, вы начинайте пока с елкой. – Иван показал на коробку с игрушками на столе и повернулся к отцу: – Пап, можно тебя на минуту?

Отец с сыном вышли. Им предстоял серьезный разговор, и Полина очень надеялась, что Иван найдет нужные слова к примирению.

Она с любопытством огляделась. Дом – отражение внутреннего мира хозяев, и то, что Полина видела, ей очень нравилось. Квартира Ивана была настоящим родовым гнездом и хранила память о предыдущих поколениях – их мебель, дорогие сердцу предметы интерьера и вещи, созданные их рукой. В этом доме берегли семейные ценности и уважали традиции.

У самой Полины не было такого родового гнезда, которое бы помнило бабушек и дедушек. В квартиру в панельной четырнадцатиэтажке, где они жили, мама переехала вскоре после рождения Клары, а бабушкин барак в Клину сломали, когда Полина была еще маленькой, и бабушка тоже перебралась в Москву.

И теперь девушка с интересом рассматривала добротную мебель из натурального дерева, скатерть с искусной ручной вышивкой, люстру с хрустальными подвесками, напольные часы с маятником у стены – в тот самый миг они ожили и пробили начало девятого часа, словно приветствуя ее. Предметы относились к разным десятилетиям, но гармонично уживались в одном интерьере, как когда-то родственники в этой сплоченной семье. Теперь фотографии тех, кого уже нет, смотрели из-за стекла высокого книжного шкафа с собраниями классиков.

Ей бы хотелось разглядеть их лица, но пора было браться за дело. Полина подошла к окну и оглядела высокую пушистую ель. Казалось, ее бросили наряжать на середине процесса. Полина догадывалась, что Иван начинал украшать новогоднее дерево с Ариной, а потом что-то им помешало. Уж не в этом ли причина ссоры с отцом?

Она прислушалась – где-то в глубине квартиры мерно звучали голоса. Пусть отец с сыном поговорят, им это нужно. А Полина пока нарядит елку.

Коробка с игрушками оказалась настоящей сокровищницей. Здесь были старинные шары ручной работы, сосульки и шишки, персонажи сказок и звери разных мастей. Какие-то игрушки были Полине знакомы – у нее самой дома были такие же, какие-то она видела впервые и с интересом разглядывала, бережно держа в руках. Больше всего Полина боялась случайно разбить фигурку, которая хранила в себе ценные воспоминания.

– Полина, мы пришли помочь!

Она уже навесила половину из оставшегося в коробке, когда на пороге появились отец и сын. По их спокойным приветливым лицам было понятно, что они помирились и простили друг друга.

– Хотя я вижу, что вы и без нас хорошо справляетесь, – улыбнулся Иван, с одобрением оглядев плоды ее трудов.

– Вот только до верха не достаю, – посетовала Полина, указав на пустующие над ее головой ветви.