Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены

– Нет, лучше Зюгму! Мне не терпится увидеть его жирную рожу, перекошенную от страха!

– Жалко, что мы не можем проникнуть в Проклятую башню Костея…

– Почему не можете? – быстро спросила Серафима, задумчиво до сих пор наблюдавшая за планированием операции устрашения.

– Потому что она наложил на нее заклятие, и никто без его приглашения – ни человек, ни зверь, ни призрак – не могут в нее попасть.

– Он просто всех боится, этот заморенный сморчок!

– Ага, ему есть, кого бояться…

– Да кого ж ему бояться – он же бессмертный? – с видом гончей, напавшей на след, напряженно прищурилась царевна.

– То-то и оно… – вздохнул Звездочет. – Это мы так выдаем желаемое за действительное… Мы имели ввиду, что если бы он бессмертным не был, то бояться бы ему было ой сколько народу… И живых, и мертвых…

– А-а… – разочаровано протянула Серафима. – А я было подумала…

– Ну, так что – мы сегодня кого-нибудь пугаем, или мы сегодня никого не пугаем?

– весело воскликнул Офицер.

– Вперед!!! – радостно завопили призраки и хотели было уже сорваться с места, как Серафима их окликнула:

– Эй, ребята, постойте. Пугать-то пугать, но делать это надо с чувством, с толком, с расстановкой, чтобы нанести максимальный ущерб при минимальных затратах усилий.

– Это твое второе правило пугалогии? – заинтересованно остановился Звездочет, извлек из кармана кусок пергамента и грифель и приготовился записывать.

– Чего? – не поняла царевна.

– Ну, ты же сама вчера говорила, что есть такая наука – правильно пугать людей. Значит, по-ученому ее название будет «пугалогия», – охотно объяснил Звездочет.

Остальные духи согласно закивали.

– Н-ну… Если вам так нравится… – пожала плечами Серафима и улыбнулась лукаво,

– то пусть будет «пугалогия». Я не против.

– Ну, так что у нас сегодня в теоретической части семинара? – Звездочет устроился поудобнее на ручке кресла и положил пергамент на колени.

– В теоретической части у нас сегодня очень простая теория, – важно заложив руки

за спину с видом заправского академика, Серафима стала расхаживать по комнате, и все привидения при ее приближении уважительно расступались, образуя коридор. – Наша цель – помешать нормальной жизнедеятельности и работе замка как можно больше. Как вы думаете, каким образом в нашем положении это можно достигнуть?

– Напугать всех до смерти! – поднял руку Придворный.

Комната наполнилась одобрительным гулом.

– Замечательно, – поддержала предложение Серафима. – Но невыполнимо. Пока, по

крайней мере, до тех пор, пока мы не придумаем, как это можно сделать. Еще идеи?

– Напугать Зюгму!

– Напугать стражу!

– Напугать солдат!.. – посыпалось со всех сторон.

– Стоп, стоп, стоп, – успокаивающе вскинула ладони Серафима. – Все это хорошо.

Но сможете ли вы напугать, предположим, ВСЕХ солдат, и если даже да, то повлияет ли это на жизнь замка днем?

– Н-ну-у-у-у-у…

– Вот-вот.

– Но что же нам тогда делать, душечка? – потеряно развела руками Матрона.

– А подумайте сами, – сделала еще одну попытку натолкнуть призраков на правильную мысль царевна. – С чего начинают свой день солдаты?

– Просыпаются, умываются, идут завтракать… – начал рассказывать Офицер.

– Та-ак, – кивнула Серафима. – А стражники?

– Просыпаются, умываются, идут завтракать… – выступил вперед Тощий Стражник и стал загибать пальцы, перечисляя.

– А колдуны?

– Просыпаются, умываются, идут… – начал было пересказывать ту же сказочку в третий раз Звездочет, и вдруг его осенило:

– Кухня!!!.. Они все начинают день с еды, а если кухня рано утром ничего не приготовит, то весь распорядок полетит кувырком!..

– И, значит, если мы наведем на кухне ночью СВОЙ порядок, то днем костеевы прихвостни про свой могут забыть! – восторженно воскликнул Усатый Придворный.

– Две тысячи без завтрака – страшная сила! – восхитилась идеей царевны Матрона.

– Ну, кастрюлькины дети, держитесь! – радостно взревел Толстый Стражник и энергично потряс своей алебардой. – Мы вам устроим сладкую жизнь!..

Светопреставление на кухне затмило вчерашнюю панику на пятом этаже южного крыла.

Выкипевший чай, недоваренная похлебка, беглая опара, битая и недобитая посуда, шкурки, перья, очистки, помои и неначатые еще курицы смешались в невиданном коктейле, заливая и валя с ног все и всех на своем пути, а вопли перепуганных

дежурных поваров были слышны в городе у подножия Замкового Холма. В это недоброе утро к и без того закрытой для посторонних жизни в зловещей резиденции царя Костея невыспавшееся воспаленное воображение горожан добавило новые, не испытанные еще ни одним живым существом ужасы.

Через полчаса после тревоги, стуча зубами и забившись в угол, работники общепита замка уже давали свидетельские показания взбешенному шеф-повару Резаку.

Вернее, пытались дать.

Потому что их свирепый начальник и рта им раскрыть не давал, орал, брызжа слюной, осыпая их проклятьями и обещая все возможные и невозможные кары на их бесталанные головы.