Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены

хорошо видит в темноте. Но не учел, что кроме мышей, в темноте кошка видит еще и призраков. И теперь это кольцо помощники царя хотели выбросить вместе с другими бесполезными артефактами – те, кто его пробовал носить, говорят, что мы их отвлекаем и раздражаем.

– Как комары, – угрюмо добавил Толстый Стражник.

– Ха. Брак в работе.

– Тебе смешно, – угрюмо насупившись, вступило в разговор еще одно привидение – офицера в шлеме с конским хвостом. – Не тебя же сравнили с комаром! А, между

прочим, без этого кольца нас уже точно никто и никогда больше не увидит. Огонь в башне царя и его постоянные занятия магией высасывают всю магическую силу в округе, не оставляя ничего для нас! Смотри – ты, даже надев кольцо, смогла разглядеть нас только в почти полной тьме, и то не сразу! А скоро не сможешь и

этого! Мы обречены исчезнуть!.. Растаять!.. Раствориться!.. Превратиться в ничто!.. В пустоту!.. Сгинуть!..

– Офицер, не будьте бабой! – презрительно фыркнула Матрона.

Офицер смущенно смолк, торопливо развернулся и быстро исчез в стене.

– Хм… – задумчиво помяла подбородок Серафима. – А если подойти к проблеме другим путем? Если воздать по заслугам тем, кто вас… так сказать… в такое состояние вверг?

– Не тем, – покачала головой Матрона. – Тому. Это Костей. Мужлан, мерзавец и самозванец, он ни перед чем не останавливался на пути к трону. Мы все этому свидетели. Но он неуязвим, и значит, наш конец очевиден и неизбежен.

– Мы пропали, – обреченно воздохнул Тощий Стражник – сосед Толстого.

– Ах, Костей… Ну, этого вам долго ждать… – мрачно поджала губы царевна.

– Но мы не можем ждать!..

– Мы таем!..

– С каждым днем!..

– Надежды нет…

– Нет…

– Нет…

Призраки замолкли.

Воцарилась угнетающая тишина…

Прерванная внезапно Серафимой.

– Ха… А почему бы и нет… – пробормотала еле слышно она, похоже, отвечая на заданный самой себе же вопрос, и подняла палец, призывая к всеобщему вниманию.

Призраки повиновались.

– По этому поводу мне в голову, кажется, пришла еще одна идея. Только ответьте мне сначала на один крошечный вопросик. Свечу мне затушили вы, или все-таки ветер?

– Мы…

– А кочергу уронили?

– Тоже мы…

– Хм. Уже лучше. А что вы еще можете? Видите ли вы, простое выскакивание из-за предметов и завывание – вчерашний день, – Серафима заходила по комнате взад и вперед, не обращая на попадавшиеся на пути привидения больше никакого внимания. Она то оживленно размахивала руками, то останавливалась и замирала, делая

театральные паузы, как заправский профессор на лекции, и все до единого призраки следили за ней горящими надежной глазами. – Правильно пугать людей – это целая наука. И ее первое правило: у обычного человека есть шесть чувств, и чтобы заставить его лишиться пяти из них, надо воздействовать на шестое. Какое, спросите вы? Хорошо, я отвечу. Воображение.

– Но как?..

– Но что?..

Царевна заговорщицки оглянулась, подмигнула и махнула рукой, призывая заинтригованную аудиторию подлетать поближе.

– Если задуматься, человек боится того, что не видит, гораздо больше того, что видит. Того, что неизвестно, в разы сильнее того, что известно. Того, что

необъяснимо, в десять раз больше того, что он может объяснить. Неожиданный скрип половицы под лапой кошки напутает его больше, чем ожидаемый рык медведя. Слушайтесь меня. Я помогу вам сегодня, чтобы вы помогли мне завтра, и, может

статься, я помогу вам послезавтра, – загадочно завершила она теоретическую часть

импровизированных занятий, окинув привидения шальным взором. – Или через неделю. Вместе мы реальная сила. Доверьтесь мне, ибо хуже уже некуда. Итак, вы меня выслушали. Согласны ли вы выполнять то, что я попрошу?

– Да, – с различной степенью энтузиазма и осмысленности донеслось до нее со всех концов комнаты.

Царевна удовлетворенно кивнула.

– Тогда слухайте сюды, уважаемые духи и призраки…

Стражник Тычок медленной поступью патрулировал длинный узкий коридор пятого этажа южного крыла, уставленный строительными лесами, корытами с раствором и ведрами с побелкой так, что и самый коварный враг не смог бы выдумать коварнее. Он лавировал при свете далеких факелов между препятствиями, каждое из которых было готово уронить его, обрушиться ему на голову или облить его при малейшей оплошности, осторожно маневрируя алебардой. Патрулировать все коридоры замка по ночам было традицией, обросшей бородой, и если патрулю доставался тихий, позабытый-позаброшеный коридор где-нибудь в редко посещаемом крыле, то часы смены протекали не так уж скучно. Можно было поболтать между собой, обменяться

новостями, анекдотами и последними сплетнями, или даже поиграть на ходу в кости, если товарищ попадался азартный… Но, увы, не в эти дни. В связи с подготовкой к войне с каким-то там Тьмутараканьем, или Лукоморьем, что вовсе без разницы, царь перевел половину личного состава стражи замка в действующие войска, и на ночное дежурство стало заступать ровно в два раза меньше солдат. В его случае – он один.

Вот и сейчас Тычок, позевывая изредка во всю собачью пасть, совсем не строевым шагом огибал раздражающие с каждым проходом все больше препятствия и от скуки считал шаги.