Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены

– Извини, что снова перебиваю, – с тенью полунамека-полуупрека проговорила царица, – но, кажется, мы говорили о Граненыче. Разве тебя не беспокоит, что ИСТОПНИК взял КНИГУ?

– Кхм… Да… Прости меня, Елена, великодушно – я был неправ как сто левых ботинок… Мне стыдно… я разгорячился… Больная тема, царица Елена, больная

тема для каждого библиотечного… Но, возвращаясь к Граненычу – я не вижу причин для беспокойства. Он, пока никто не видит, постоянно берет книги. И всегда их возвращает через две недели. Поэтому…

– Он берет книги и возвращает?!.. Но зачем тогда он их?!..

Завсегдатаи библиотеки, безусловно, знали, что истопник Митроха потаскивает книги из обширнейшей царской коллекции сочинений стратегов и тактиков всех времен и народов, которую никто и никогда даже не пролистывал и вряд ли соберется. Но никто и под страхом долгой и мучительной смерти не догадался бы, что он с ними делает.

А он их читал.

Читал долгими зимними вечерами и короткими летними ночами, читал, аккуратно поплевывая на палец и бережно переворачивая страницы, читал, делая пометки на листах пергамента, специально купленного для этого на свое невеликое жалованье, и проговаривая вслух наиболее понравившиеся мысли. Читал, рисуя на пыльной столешнице схемы и планы, перечеркивал их, сдувая пыль с места на место, пока снова не ложилась она идеально-ровным слоем, и тогда перерисовывал эти загадочные диаграммы вновь, уже по-другому, по-своему, удовлетворенно кивая и прихлебывая из заветной чекушки…

Неизвестно, как отнеслись бы к этому сами полководцы и флотоводцы – авторы этих трудов, узнай они, что их единственный читатель и почитатель в Лукоморске

зарабатывает на жизнь топкой печей и не просыхает большую часть этой самой жизни, но факт оставался фактом.

Под носом у генералов царя Симеона, а потом и Василия, пропадал величайший гений военного дела современности.

* * *

…Набранная из жителей близлежащей слободы артель землекопов, покачивая головами и прицокивая языками, как будто даже несколько кругов по размеченной территории не могли заставить их поверить собственным глазам, окружила капрала Надыся.

– Такую большую яму? И такой глубины? И за два дня? – изумленно вытаращивая глаза с началом каждой фразы, как бы подчеркивая невероятность того, что только что услышал и теперь должен повторить, проговорил назначенный самовыдвижением артельщик, шорник в свободное от копки ям время, наваливаясь на выданный ему шанцевый инструмент лопату.

– Да, а что? – непонимающе уставился на них капрал.

– Да ты что, боярин, это ж работы на неделю!..

– Если не больше!..

– На две, скорее!..

– Во-во, – потыкал большим пальцем в группу поддержки артельщик. – Слышал, что народ говорит? На три недели! Не меньше!

– Да ты чего, мужик, с ума сошел?! На три недели?! – капрал покрутил пальцем у виска под шлемом для наглядности и полного донесения до адресата своей мысли. –

Да его величество приказало за два дня это сделать! На какой такой ляд вас иначе столько сюда понагнали, а?

– На какой? – заинтересованно взглянул на него артельщик.

– Что работали, а не языками мели!!! – рявкнул капрал. – А ну, быстро взяли лопаты в руки и стали копать!!! А то я вас всех!!!..

– Поняли, – пожал плечами артельщик. – Уже взяли. Уже копаем.

Он обернулся на копарей, воткнул лопату в землю и обратился к ним:

– Ну, что, мужики. Боярин говорит – копать надо. А раз боярин говорит – значит, так оно и есть.

– Ну, раз надо…

– Говорит, что надо…

– Дык мы разве ж против, копать-то…

– Это мы всегда готовы…

– А коль готовы, сердешные, то айда, на раз-два-взяли.

– Айда, Данила!..

– Перекур!

Мужики торжественно кивнули, положили лопаты и стали доставать кисеты с самосадом.

– Э-э-эй!!! Вы чего!!! Вы чего это делаете!!! Я вам приказал работать!!! – от удивления и возмущения капрал захлопал по бокам руками, как актер, изображающий курицу, и разве что не подпрыгивал.

– Как – чего, боярин? – с недоумением окинул его взглядом артельщик Данила. – Ты ж сам сказал, что работать надоть. А какая ж это работа, ежели ее с перекура не начать? Скажите, мужики!..

– Никакой, – обреченно покачал мужичонка с рыжей бородой справа от него.

– Удачи не будет, – охотно пояснил длинный жилистый землекоп рядом с ним.

– Не пойдет работа, боярин, хоть ты плачь, – предсказал его сосед, уже с дымящейся самокруткой в прокуренных усах.

– Фольклорный традиций такой, – пожал плечами начитанный Данила. – Что по-лукоморски значит «народный обычай».

– Проверено, – подтвердила вся артель в голос.

– Ну, раз проверено, – с сомнением протянул капрал и обвел своих поднадзорных настороженным взглядом. – Тогда курите. Только быстро.

– Само знамо, боярин, – оживились артельщики, и со всех сторон защелкали кресала.

Перекур через двадцать минут быстро закончился, и артель, поплевав на мозолистые ладони и покряхтев еще раз насчет огромности предполагаемой ямины, принялась за работу и проработала целых пятнадцать минут.

– Чего встали? – грозно встрепенулся задремавший было под помостом Надысь. – Работать, работать!..

– Ага, работать, боярин! – жалобно проблеял мужичок с рыжей бородой.