Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены

Некоторые даже со смехом2.

Таков был изобретатель парового самострела высокой поражающей силы, на порог мастерской которого сейчас ступили его тесть Данила и князь Граненыч.

В полумраке кузницы, освещаемой лишь засыпающими углями в трех горнах да тройкой окон3, пятеро чумазых парней оторвались от работы и недовольно глянули на вошедших.

– Некогда нам сейчас, приходите завтра, – сердито бросил самый здоровый из них,

щурясь на яркий дневной свет и прикрывая глаза замотанной грязной тряпкой рукой.

– Это я, Семен, – отозвался полковник. – Привел кума Митрофана вашу оружию посмотреть.

– Правда?!.. – мгновенно расцвел говорящий и резко выпрямился, растирая

двухпудовым кулаком затекшую поясницу. – Проходите, Митрофан Гра… Гаврилыч, то есть, знакомьтесь: это мои товарищи Степка Соловьев, Петруха Соловьев, Серега Соловьев и Андрейка Соловьев, фамилии, глядите, не перепутайте. Данила Прохорыч вам нашу докуменцию уже показывал?

– Докуменцию показывал, – степенно кивнул Митроха. – Теперь вы свой самострел живьем покажите. Это от него дыра, кстати? – он кивнул в сторону зияющего отверстия на месте выбитого бревна в стене у двери.

-начало сноски-

1 – Один из бездетных дядьев отписал ему свою кузню, и теперь Сёмке была предоставлена полная возможность показать всем, что он способен не только механические трещотки в дымоходы соседям подвешивать, да заводных лягушек бабам в сметану бросать.

2 – В основном те, до которых не достали длинные руки малолетнего изобретателя-рецидивиста.

3 – Два пошире – в дальней стене на уровне человеческой груди и одно поуже – рядом с дверью, на уровне коленок.

-конец сноски-

– От него, сердешного, – гордо заулыбались кузнецы. – Это мы давление передавили, не рассчитали маленько. Вот умора была-то!..

– Не сомневаюсь, – ухмыльнулся Граненыч и, заложив руки за спину, неторопливо прошелся по Семеновой кузнице.

Между двух старых окон стоял неказистый, но ровный стол, над которым висела многоэтажная полка, забитая вперемежку берестяными грамотами и листами дешевой бумаги, исчерченные и исписанные корявым кузнецким почерком.

– А тут у тебя что за художества? – Граненыч с любопытством вытянул из кипы один

лист бересты и принялся разглядывать изображение телеги с одним колесом овальной формы.

– Это-то?.. – Семен заглянул через плечо гостя и протянул: – А-а… Это… Это тоже докуменция наша. До чего докумекали, то есть. Тут, к примеру, мы сочинили, как сделать телегу, которая в грязи бы не застревала.

– Это как? – непонимающе нахмурился Митроха.

– Надо на оба колеса такую дорожку надеть широкую, – пристроился с другого бока с пояснениями Петруха, – она вязнуть и перестанет. Ну, и колеса, ясен пень,

другой формы для нее нужны будут. Только мы еще такую не делали – не до того как-то.

– Хитро-о, – уважительно показал головой Граненыч и поднял с пола еще один лист

– уже бумажный. – Ну, а это что?

– Это… – подтянулись и остальные мастера, позабыв на время про самострел. – Это мы думали, как передвижную катапульту сделать, чтоб она по полю боя могла туда-сюда кататься и врага разить.

– И как?

– А вот глядите, Митрофан Гра…врилыч… Лошадь-тяжеловоз, или две, ставится сзади в особой упряжи и не тянет, а толкает катапульту на колесах, – ткнул черным от грязи пальцем, оставляя очередной отпечаток на и без того чумазом листке Степка.

– Вокруг них всех крепится ограждение из досок, обитых кольчугой с пластинами – защита от стрел и копий, – гордо подхватил Серега.

– Всё – тоже на колесах, – не преминул указать Андрейка.

– А вот это – маленькая колесничка для коногона, – продолжил Степка. – А тут, стало быть, площадка для стрелков…

– А вдоль стен – карманы с припасами, – гордо закончил рассказ Андрейка.

– А стреляет она у вас чем? – после недолгого молчания спохватился и задал самый главный вопрос впечатленный и уже начинающий прикидывать при каких видах боевых действий такое чудо современной техники можно применить, Граненыч. Перед его

мысленным взором промелькнула бесконечная череда древних стратегов и тактиков, с зелеными, перекошенными от зависти физиономиями и клочьями вырванных волос в судорожно сведенных кулаках…

– Стрелять она может хоть чем, чего зарядишь, того и выстрелит, но мы-то хотим помозговать с горючей смесью… – смущенно потупился Семен.

– Но пока получается пень-через плетень, – вздохнул Андрейка. – У меня сарайку уже пожгли, у Степки – кладовку подпалили, едва землей закидали… Его мать нас чуть в той земле не зарыла, как узнала, что у ней там три штуки сукна сгорели, шерсти мешок и прялка новая…

– Да… тут щепетильная работа нужна… – озабоченно кивнул Серега.

– А еще?.. – не веря своему счастью, затаив дыхание, чтобы не сглазить, как бы

походя, поинтересовался главком обкома. – Еще у вас таких… придумок… есть?..

– Да вон вся полка имями забита, – махнул рукой Петруха.

– И у меня в дровянике, в старом коробе, целый ворох лежит, – припомнил Семен. – Если мамка на растопку не извела.

– Как – извела?.. – голос Митрохи дрогнул.