Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены

Зверолюди внизу прервали штурм полосы препятствий Граненыча и стали бросать наверх подозрительно-обиженные взгляды: уж не заметили ли лукоморцы, что они делают что-нибудь не так, и не издеваются ли над ними теперь?

Но дружинникам, собравшимся вокруг специалиста по волшебным наукам, было пока не до них.

– …Он, конечно, попытается достать меня пламенем, но я его ждать не собираюсь! Ха! Нашел дурака, поганая рептилия!.. Пока он крутит своими громадными тупыми башками, я сделаю вот такой маневр… – под восхищенными взглядами солдат он рукой изобразил, какой конкретно маневр они с ковром сделают, и азартно

продолжил: – …и в каждую разверстую глотку я мигом ему засуну по «огнетушителю Якимовича»! Мерзкая Змеюка захлебнется собственным огнем!..

– Так ему, так!..

– Еще, еще!..

– А дальше что?..

– Не давай ему спуску!..

– Тепленьким бери, тепленьким!..

– У-у, скотина чешуёвая!..

Агафон возвел очи горе в поисках вдохновения, нашел, вдохнул полную грудь подпаленного воздуха и увлеченно продолжил:

– И как только он начнет кашлять, задыхаясь, и метаться в небе, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух, я…

Что намеревался предпринять в этом щекотливом случае заместитель главнокомандующего лукоморскими войсками по вопросам волшебства, так и осталось военной тайной, так как несколько секунд назад в поисках озарения ему следовало бы бросить взгляд немного правее.

Потому что именно с той стороны со скоростью, способной оставить далеко позади даже ядро, пущенное из парового самострела Соловьев-разбойников, к нему теперь неслась пресловутая трехголовая тварь, чешуёвая скотина, поганая рептилия и просто мерзкая Змеюка. И, судя по вырывающемуся из ее раззявленных пастей пламени, отнюдь не с намерениями послушать про своё сокрушительное поражение.

– Ложись!!!.. – успел проорать самый здравомыслящий среди защитников, и дружинники повалились на камни как подрубленные.

Надо ли говорить, что первым в лежачем положении оказался Агафон.

Змей, не замедляясь, походя пыхнул на лету огнем, и катапульта в самой гуще лукоморцев взвилась к небу в столбе красно-оранжевого пламени, осыпая шарахнувшихся в разные стороны защитников горящими обломками.

Даже не повернув ни одной головы, чтобы посмотреть, попал ли он, самоуверенный летающий огнемет удовлетворенно удалился с поля боя, предоставив штурмовому отряду довершать начатое.

До наступления темноты защитники Сабрумайской башни отбили еще два штурма.

После второго Граненыч обеспокоено осмотрел опасно выгнувшиеся ворота, изрядно перекошенные всё еще торчащим с внешней стороны тараном, вывороченные местами скобы запоров, недоуменно выглядывающие из своих петель огромные ржавые гвозди, и притащил полюбоваться на плоды рук своих заместителя по вопросам волшебства и любимца публики.

– Ты сможешь его отклеить? Чтобы отвалилось, в смысле? – потыкал князь для наглядности пальцем в невидимое бревно с той стороны. – А то как бы бед не натворило некстати, а?

– Б-боюсь, что н-нет, – виновато опустил очи долу маг. – По идее, заклинание уже должно было истощиться… но почему-то… – он замысловато и беспомощно помахал в воздухе правой рукой. – Ну… это… не того… то есть…

– Понятно, – хмуро кивнул Митроха. – Ну, а укрепить как-нибудь… по-волшебному… ты ворота сможешь?

– П-по волшебному?.. – испугано взглянул на главкома, который сам не знал, на что напрашивался, чародей, и тут ему в голову пришла спасительная идея. – А почему обязательно по-волшебному? Вернее, по-волшебному, конечно, можно. Без

проблем. Я не отказываюсь. Но это – процесс трудоемкий, он истощит мои силы и не

позволит мне заниматься вопросами обороны, что является моей прямой обязанностью. Поэтому, на вашем месте, я бы просто заложил их камнем до лучших времен. И чем скорее, тем спокойнее нам будет, откровенно говоря. Если бы это были ворота моего дома, я бы ночью не заснул.

– Камнем заложил? – словно не расслышав толком, повторил Митроха и поскреб под

соболиным малахаем в затылке. – Хм-м… Камнем заложил… А что… Это ты хорошо

придумал! Настоящий полководец должен знать, когда использовать магию, а когда – кирпич.

– Это Манювринг сказал? Или Ямагучи Тамагочи? – вскинул на собеседника заинтересованный взгляд волшебник.

– Это, голубь, я сказал, – торжественно поднял палец Граненыч, обернулся и кликнул адъютанта.

– Чего прикажете, ваша светлость? – вытянулся перед ним рыжий молодец в малиновом кафтане.

– А скажи-ка мне, Ефим, идет у нас сейчас в городе где-нибудь стройка, или не идет?

– Стройка… – напряженно свел глаза на переносицу парень и повторил: – Стройка… стройка… Конечно, идет, ваше светлость! Я сам сегодня видел: над одним боярским домом новый этаж надстраивают! Недалеко отсюда, кстати!

Граненыч на секунду задумался и криво усмехнулся:

– Может, я ошибаюсь, но наверняка это боярина Никодима дом, так?

– Н-нет… не ошибаетесь… – ошарашено вытаращил глаза Ефим. – А откуда вы знаете?