Иван-Царевич и С.Волк

– Это невероятно! – как завороженный, покачал головой царевич. – Это поразительно!

– Криббль! К...

– Хватит, не надо больше – деревья же жалко! – немедленно ухватил Серого за руку Иван. – Давай лучше еще что-нибудь опробуем!

– Ага! А сам сколько раз-то стрелял!

– Сколько? Всего раза два... три...

– Как же! Три! Двадцать три! А мне так и разика жалко!

– Да не жалко мне, мне лес...

– Ладно, рассказывай, лес, лес! Тогда я сейчас первый невидимость опробовать буду! Дай-ка сюда это руководство – что там сказать надо... Ну-ка... Сейчас... Ага, вот, нашел... "Надеть сапоги..." Отдавай, Иван, второй. В одном сапоге стоять – примета плохая.

– Почему плохая?

– Не отдашь – узнаешь. Так, дальше... "Сказать: "Криббль, Круббле, Краббле..." Сказал. А сейчас я еще постреляю. Бе-бе-бе!

А в это время в дверь дома старого Ханса раздался нерешительный стук.

Мудрец, несмотря на то, что ожидал его и боялся вот уже целый день, вздрогнул, ссутулился еще больше, и медленно закрыв огромный полуистлевший том, лежавший перед ним на столе, обреченно кивнул седой косматой головой.

* * *

– Войдите.

Со скрипом тяжелая дверь растворилась, и на пороге показались мэр Ингота и главы гильдий.

– Мудрейший... – дрожащим от слез голосом начал было мастер Холл, но, взглянув на Ханса, понял, что тот уже все знает, и тоненько взвыв, выбежал на улицу.

– Это были его сыновья, – угрюмо проговорил высокий темноволосый меняла. – Они бросились отомстить за гибель сестры, и...

– Я знаю... – скорее почувствовалось, чем прошелестело в воздухе.

– Мудрейший, доколе!!!.. – бросился к нему и сжал своими мясистыми лапами его тонкую, как птичья лапка, руку пекарь. – Ты же волшебник!!! Сделай же что-нибудь!!!.. Помоги!!!

Тонкие, почти нереальные черты лица старого Ханса исказились знакомой болью.

– Я не могу... Мой дар – дар предсказания... Он не может повредить Вертизелю. Я могу только предсказывать новые смерти, – горько прошептал старец. – Зачем вы снова пришли ко мне...

– Мы знаем, знаем это, о мудрый Ханс, – выступил вперед молодой каретник. – Но сделай милость, погадай нам опять... Может, на этот раз высшие силы откроют, кто сможет избавить нас от этого богомерзкого колдуна.

– Или кто умрет следующим... – прошептал старик.

– Погадай нам, пожалуйста, о мудрый Ханс, – склонил лысеющую голову портной.

– Не отнимай у нас надежду...

– Но я гадаю каждый день, и вижу только кровь... Кровь наших родных и друзей...

– Но ты же сам говорил, что когда-нибудь ты сможешь увидеть наше избавление от проклятого колдуна!

– И что если мы пропустим его, другого шанса у нас не будет! А вдруг это будет скоро? Сегодня или завтра?..

– Хорошо, – согласился старец. – Садитесь у стены...

Танцующие, переплетающиеся змеи синего и красного дыма заполнили комнату, повторяя в воздухе символы и руны, начертанные углем на полу. В ноздри ударил пронзительный запах чего-то серого, шевелящегося, что курилось в треножнике в середине декаграммы. Старик вынул из медной шкатулки на столе белый кожаный мешочек, достал из него крошечную щепотку какого-то порошка, и бросил по одной крупинке на каждую из трех свечей вокруг Печати Прозрачности. Тут же вверх, до выжженного до черноты потолка, выметнулось темное пламя, в ноздри ударило серой и корицей, и старик, осторожно, но твердо, положил на Печать обе руки, правую поверх левой, и уставился в неведомые миры незрячими глазами.

Поначалу выражение лица его не менялось, но вдруг, содрогнувшись всем телом, как будто от удара молнии, волшебник прохрипел: "Чужестранец!.. Серый!.. Кот!.. Избавление!..", и упал замертво.

– Мудрый Ханс!

– Старейший!

– Силы небесные, он умер!

– Нет, он дышит!

– Откройте окно – ему нужен свежий воздух!

– Я отнесу его на кровать...

– Что с ним?

– Он что-то Видел!

– Что-то, что поможет нам!

– Он сказал "чужестранец" – наверно, это будет кто-то издалека.

– А что означает "серый"?

– И "кот"?

– Вы тоже это слышали? А то я подумал было, что, может быть, ослышался...

– Ничего, наберитесь терпения – он очнется и сам нам все объяснит.

– Ну, что, мастер Керли, как он?

– Ему лучше?

– Пока нет, мастер Силл. Но, может быть, через полчаса...

Но старец не пришел в сознание ни через полчаса, ни через час, и тогда, оставив с ним мастера Хупса – главу гильдии цирюльников – горожане невеселой толпой направились в трактир.

* * *

– Иванушка, смотри, там вон, слева, город, кажется, какой-то.

– Где?.. А, ну да, город. Городишко, вообще-то, я бы сказал. А что ты предлагаешь?

– Я предлагаю там заночевать, – пожал плечами, удивляясь несообразительности друга, Волк. – Тем более, дождь, вон, опять собирается...

Царевич повернул голову в том направлении, в котором указывал Серый, и присвистнул. – Ничего себе – дождь! Там целая гроза идет!

– В этом я с вами сейчас целиком и полностью согласен, – быстро подтвердил снизу шершавый голос. – Заночевать в городе – прекрасная мысль.

– А куда мы тебя денем, если в город пойдем? – почесал в затылке отрок Сергий. – На нас же вся деревня будет пялиться, если мы потащим тебя на себе!

– Должна же быть в жизни справедливость, – как бы между прочим многозначительно заметил ковер.