Иван Царевич и Серый Волк

– Вы, значит, не в курсе, что Вера Михайловна является по совместительству ещё и феей Морганой и ведьмой Вероникой и, что ещё более интересно, моей женой. Правда, сейчас мы в разводе. Семейные неурядицы. Вы меня понимаете, господин Василевич?

– Понимаю, – с усилием произнёс побелевшими губами олигарх. – Так в чём суть проекта?

– Да как вам сказать… – А вы говорите правду, – вежливо предложил Царевич. – Я ведь догадываюсь, о чем идёт речь. Какой-нибудь ретранслятор, приёмно-передающее устройство.

– Я не инженер, – быстро проговорил Василевич. – Вы не инженер и вы не чародей, – кивнул головой Царевич. – Поэтому вас и обвели вокруг пальца. Видите ли, господин олигарх, магия и чародейство не могут быть напрямую использованы в вашем мире, но их можно ретранслировать через технические приспособления. Что и собирается сделать моя высокомудрая супруга. Вы догадываетесь, к чему это приведёт?

– Не совсем, – честно признался олигарх.

– Миром будут управлять маги и чародеи, а не олигархи и президенты. Деньги потеряют всякую цену. Вы лично, господин Василевич, обладаете паронормальными способностями?

– Нет.

– Мне вас искренне жаль, – сочувственно похлопал гостя по плечу Царевич. – Вам уготована жалкая участь мелкого прихлебателя либо при ведьме Веронике, либо при чародее Магоне, если вас вообще оставят в живых.

Василевич был крайне расстроен открывшейся перспективой. Уже того, что он видел собственными глазами в Берендеевом царстве, вполне хватало, чтобы сделать неутешительный вывод: Кощей Бессмертный вовсе не шутит, предрекая крах честолюбивого Василевича в мире, где правят бал магические технологии, о которых у бывшего фарцовщика были смутные представления. Василевич мучительно просчитывал ситуацию и искал выход из создавшегося положения. Царевич нисколько не сомневался, что ему будет предложена взятка, вот только олигарх, похоже, не в курсе, чем в Берендеевом царстве дают и берут. Конечно, в крайнем случае, можно предложить душу, но ни Василевич, ни, к слову сказать, сам Царевич понятия не имели, берёт ли подобные подношения Кощей Бессмертный, а если берёт, то что он потом с ними делает.

– Вы предлагаете мне сотрудничество? – не очень уверенно осведомился Василевич. – Ну что вы, – вскинул бровь Царевич. – Кто вы и кто я. Полное и безусловное повиновение. В этом случае я гарантирую вам благополучное возвращение домой. – А в случае отказа?

– У вас будет выбор: либо стать статуей из моей коллекции, либо сгореть в аду у Вельзевула. И там, и там удовольствие на целую вечность.

– Но я же ни в чём не виноват! – Положим совсем уж безвинных нет ни в мире этом, ни в мире том. А потом, согласитесь, глупо требовать справедливого суда от Кощея Бессмертного.

– Но вы совсем не похожи на злодея. Интеллигентный человек, мне было приятно с вами общаться.

– Если вы пытались мне польстить, то сделали это крайне неудачно. Я вас прощаю только потому, что вы новичок в нашей системе ценностей. Так будете работать?

Василевич скосил глаза на Валерку Бердова, стоящего окостеневшей паинькой в углу тронного зала, и тяжело вздохнул:

– Хорошо, согласен. – В таком случае прошу к столу, обсудим детали предстоящей операции.

Как просвещённый монарх Царевич допустил к столу своих сановников, лорда Базиля и боярина Михайлу, а также изъявившего готовность к сотрудничеству олигарха. Костенко-Киндеряй с дядей Селюниным были оставлены у стены, вдали от разносолов и паштетов, что было, возможно, невежливо, но, во всяком случае, справедливо. Уж злодействовать, так злодействовать. Его Бессмертие за столом вёл себя любезно, демонстрируя редкостные познания в различных способах казни. Господин Василевич выказывал к словам Кощея лестный интерес, однако аппетитом не отличался, и почему-то лицо имел весьма бледное. Что касается господ Костенко и Селюнина, то они и вовсе исходили потом, ибо Кощей рассуждал о казнях не отвлечённо, а применительно к вышеозначенным людям.

– Вы по-прежнему собирайтесь хранить гордое молчание? – Но мы готовы хоть сейчас, Ваше Бессмертие…

– Я не чувствую искренности в твоём голосе Киндеряй. Какие планы у Шараева-Магона?

– Не знаю я ничего о его планах, – стоял на своём упорный мафиози. – Лорд Базиль, – коротко распорядился Царевич.

Костенко в качестве статуи смотрелся столь отвратно, что окончательно испортил господину Василевичу аппетит. А у Селюнина и вовсе глаза закатились. – Ты хоть меня не огорчай, Малюта Селютинович, жаль будет потерять столь преданного сановника.

– Так, Ваше Бессмертие, вождь вы наш просвещённый, я же с дорогой душой. Это всё Магон проклятущий, он втравил Леонида в паскудное дело. Миром, мол, будем править. Ты, это он Леониду говорил, придержи здесь Царевича, Вас то есть, а я с бабами разберусь. Вельзевул этот самый у него в дружбанах.