Иван Царевич и Серый Волк

– Я в переносном смысле, – поморщился Кляев. – Вы должны показать готовность пролить кровь за революцию.

– А вот это всегда, пожалуйста, – кривенько усмехнулся Михеев. – Покажите нам, где здесь прячется контра, и мы её сразу – к ногтю.

Революционный пыл Михеева слегка покоробил Царевича. Да и вообще никаких революций Иван в Берендеевом царстве устраивать не собирался, а прибыл он сюда с целью перераспределения собственности, если быть совсем точным в терминологии. Однако раскрывать всех тонкостей секретной миссии Иван не стал. Тем более что Киндеряев замок был всего лишь промежуточным этапом на его многотрудном пути. А истинной целью было обретение психического равновесия и возвращение к нормальной жизни, которая на протяжении тридцати лет казалась ему незыблемой и которая вдруг так неожиданно и жутковато качнулась в сторону совершенно нереальную, можно даже сказать фантасмагорическую.

– Где у вас тут можно водки достать? – спросил Кляев у Тетери. – Баба Яга у нас главная бражница. Только она не всем продаёт, боится Кощея. – Зачем тебе водка? – Царевич, очнувшийся от дум, с удивлением посмотрел на Кляева. – А как ты собираешься этих упырей держать в человеческом облике? Протрезвев, они нас чего доброго покусают.

– Мы волчью кровь не пьём, – неожиданно ухмыльнулся Вепрев и скосил на Царевича злые глаза.

Царевич никак не мог взять в толк, на что всё время намекают Вепрев с Михеевым и почему при этом усмехаются кривенько и с опаской. Подробности на этот счёт Иван решил выведать у Тетери, отведя того в сторонку: – Признавайся, что ты знаешь о Белых Волках.

– А что я? – сразу же струхнул Тетеря, – Наше дело мелкое, лесное, я царю Долдону служу и воеводе Полкану. К делам небесным у меня хода нет.

– Значит, Белые Волки царю Долдону не служат? – Да ты что, ваше благородие, с луны свалился? – удивился Тетеря. – Память у меня отшибло, – соврал Царевич. – По наущению ведьмы Вероники. – Ну, это бывает, – с облегчением вздохнул Тетеря. – Работа у вас такая, бороться с колдунами, ведьмами, кощеями и упырями.

– Так, – протянул Иван, с трудом переваривая полученную информацию. – Это я как раз помню. А кто у нас командир?

– Дружиной Белых Волков, по слухам, несколько. Но с Кощеем воюет Вадим сын Горазда по прозвищу Матерый. – А войну он, выходит, проиграл?

– Наше дело маленькое, – вильнул глазами в сторону Тетеря. – Откуда нам сирым да убогим знать, кто войну выиграл, а кто проиграл. Мы же простые лешие. А там, шутка сказать, небесный свод. С Перуном-богом шутки, конечно, плохи, но есть, видно, и иные силы, которые выступили на стороне Кощея, а иначе он вряд ли хвост поднял бы.

О Перуне Царевич имел смутные представления, как и о славянской мифологии вообще. По слухам, доходившим до Ивана, эта мифология так и не доросла до уровня древнегреческой, а после и вовсе деградировала до уровня бабкиных сказок. Русские народные сказки Царевич, естественно, любил с детства, и эта любовь наложила отпечаток на его творчество. «Берендеево царство» и «Жеребячье копыто» он написал по мотивам этих сказок, но, разумеется, в жанре модного ныне стёба. Да и кто скажите на милость в наше техногенное время будет сколько-нибудь всерьёз принимать всех этих кощеев, русалок, водяных и прочую нечисть. Во всяком случае, так казалось Ивану до недавнего времени, но сейчас, глядя в преданные глаза Тетери, он пришёл к выводу, что, видимо, здорово ошибся в оценке общей ситуации.

Кляев настаивал на визите к бабе Яге, то бишь Кабанихе. Царевичу очень не хотелось связываться со скандальной старухой. Другое дело, что отправляться на штурм Киндеряева замка, охраняемого целым полком, во главе столь малой дружины ему не улыбалось. Нужна была более полная информация и о Кощее Бессмертном и о Киндеряе, и о тех силах, что за ними стоят. А силы эти, судя по всему, были немалые, коли им удалось отбиться от дружины Вадима Матёрого, у которого, по слухам, были очень сильные покровители в здешних высших, в смысле небесных, сферах.