Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

На первые роли в государстве выдвнулись организаторы переворота, братья Шуйские. Самые знатные аристократы, возглавлявшие Боярскую думу. Рюриковичи. Причем они были из старшей ветви этого рода, из Суздальских князей, а Московские государи — из младшей! Двое их предков, Александр Васильевич и Дмитрий Константинович Суздальские, даже занимали какое-то время престол великого князя. А сыновья Дмитрия Константиновича, Василий Кирдяпа и Семен, завидовали Москве. Вместе с другими родственниками составили хану Тохтамышу донос на Дмитрия Донского. Участвовали в его походе на Москву и помогли взять ее, уговорив защитников открыть ворота, после чего ордынцы вырезали 24 тыс. жителей. За это братьям пришлось расплатиться. Сын Дмитрия Донского, великий князь Василий отобрал у них родовое княжество, а на «прокормление» дал городок Шую. От Кирдяпы пошли Шуйские, от Семена — Горбатые-Шуйские. Со временем они влились в московскую аристократию, и многие служили хорошо. Род богател пожалованиями государей, вотчинами. Но Шуйские никогда не забывали — они тоже имеют права на великое княжение!

Теперь старший в их роду, Василий Васильевич, фактически захватил власть. Себе он присвоил давно забытый титул «наместника Московского». Но его амбиции заносились гораздо выше. Он был уже в летах, вдовцом, однако через 3 месяца после переворота женился на юной Анастасии, двоюродной сестре малолетнего государя. Стал его родственником и опекуном. И еще обратим внимание: он сразу освободил из тюрем и ссылок участников прежних заговоров: Ивана Бельского, Андрея Шуйского, Воротынских, Хованского, Палецкого, Пронского и др. Но оставил под арестом жену Андрея Старицкого Ефросинью и его сына Владимира. Причина могла быть только одна: временщику не нужен был еще один претендент на престол.

В палатах Старицких в Кремле Василий Васильевич поселился сам. А власть приобрел такую, что в летописи его называли на первом месте: «Того же году был на Москве наместник князь Василей Шуйский, а князь Велики тогда был мал» [126]. Минует 68 лет, и другой Василий Шуйский воспользуется Смутой, получит царскую корону. Но в 1538 г. временщик еще не мог позволить себе этого. Понимал, что рискует получить мощную конфронтацию со стороны других бояр, Церкви, всего народа. Но ребенок-государь до поры до времени не мешал ему. Обеспечивал легитимное прикрытие власти. А постепенно люди привыкнут, что главный в стране — Василий. Вот тогда можно организовать с Иваном какой-нибудь несчастный случай. И великим князем станет его «родственник».

В сентябре 1538 г. состоялась традиционная поездка в Троице-Сергиев монастырь, но маленького Ивана сопровождали уже не мать и прежнее окружение, а Шуйские со своими клевретами. Хотя на самом деле с государем совершенно не считались. Впоследствии Иван Грозный вспоминал, что их с братом Юрием даже кормили плохо, «яко убожейшую чадь», а то и забывали дать поесть, «какой только нужды не натерпелись мы в одеже и в пище! Ни в чем нам воли не было, ни в чем не поступали с нами, как следует поступать с детьми» [127]. Зато победители вовсю вознаграждали себя.

Пострадали не только Телепнев с Аграфеной, но и другие приближенные Елены Васильевны, их состояния достались заговорщикам. Они ограбили и богатства самой государыни, захватили конфискованные ею владения Юрия Дмитровского и Андрея Старицкого. Иван Грозный в 1564 г. перечислял Курбскому: «И чего только они не наделали! Сколько бояр, доброжелателей нашего отца, перебили! Дворы, села и имения наших дядей взяли себе и водворились в них! Казну матери перенесли в большую казну и при этом неистово пихали ее ногами и кололи палками, а остальное разделили между собой. А ведь это делал дед твой, Михайло Тучков» [127].

Но отвлекаться на оборону страны новым правителям не хотелось. Сами они опасались выпускать из рук московские рычаги власти. Боялись и доверять командование другим воеводам. Обеспечить мир решили иначе. Крымскому Сахиб Гирею предложили заключить союз. За это обязались «не воевать Казани», а в Крым посылать регулярные выплаты «подарков», хотя татары называли их без обиняков, данью. Но это не дало ничего хорошего. Шайки крымцев все равно безобразничали на южных границах. А казанцы даже не стали продолжать переговоры, начатые при Елене Васильевне. Обрадовались, что государевы рати на них не придут, и ринулись на Русь. Грабили окрестности Нижнего Новгорода, Мурома, Мещеры, Вятки, Перми. Нападали даже на районы, которые считались внутренними и безопасными, — возле Вологды, Устюга, Тотьмы, Кинешмы, Костромы.