Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

Сын и вдова изменника Андрея из всех опальных дольше всех оставались под арестом. Даже Шуйские не освободили их (вместо этого поживились имениями Старицких). Но здесь мы впервые встречаемся с некой загадочной деятельностью переведенного из Новгорода священника Сильвестра. «Бысть же сей Силиверст советен и в велицей любви бысть у князя Владимера Ондреевича и матери ево Ефросийнии, его бо промыслом из нятства выпущены» [143]. А ведь Сильвестр был еще рядовым священником, хоть и кремлевским, не имел прямого доступа к государю. Но в короткое время обзавелся связями в придворной среде, которые и использовал для хлопот о Владимире и Ефросинье. И его связи уже оказались такими, что позволили подключить митрополита с боярами [144]. А в результате снова возник «альтернативный центр», двор Старицких князей. Им было разрешено набрать себе новых бояр, новое удельное войско из детей боярских.

Но подспудная деятельность митрополита Иоасафа вскоре оборвалась, как и власть Ивана Бельского. Его погубила та самая модель аристократического государства, которую он строил. Возможно, со стороны, из России, Бельский идеализировал ее — «свободы» знати, власть «закона». Но ведь на самом деле и в Литве, и в Польше «свободами» пользовались те, кто мог обеспечить их собственной силой. А сила оказалась у Шуйских. Бельские сами поручили сопернику командовать армией против казанцев.

После отражения крымцев поход перенесли на зиму. Иван Шуйский с отрядами оставался во Владимире. Обрабатывал подчиненных, соблазнял щедрыми обещаниями. Сделать это было не так уж трудно. В Москве чествовали и награждали победителей на Оке, а ратники на восточном рубеже стояли без дела, завидовали. Шуйский поил и угощал их, излагал свои версии, оправдывающие борьбу против Бельского. Для этого можно было хотя бы привести пример его прошлой измены. Но в любом случае поверить получалось выгодно, и воеводе приносили тайную присягу. К заговору примкнули другие Шуйские, Кубенские, Палецкий, казначей Третьяков. Поддержала верхушка Новгорода, послала в Москву своих людей, они накапливались в столице под разными предлогами.

А вот Бельские, невзирая на свои успехи, популярности в народе так и не приобрели. Потому что их клевреты, сменившие клевретов Шуйских, оказывались ничуть не лучше их. Псковский летописец сообщал, что после отзыва Андрея Шуйского и проведенных реформ «бысть тишина, но не на много, и паки наместники перемогша» [145]. Красноречивый факт — не нашлось никого, кто предупрудил бы Бельских об опасности, они до последнего момента вели себя беспечно. А 3 января 1542 г. из Владимира в Москву среди ночи прискакал конный отряд Петра Шуйского, сына Ивана. Столичные заговорщики и прибывшие к ним новгородцы уже ждали, выступили сразу.

Схватили Ивана Бельского, его приближенных. Ворвались в покои великого князя, разбудив и перепугав его. Но сам он даже никого не интересовал, связали и уволокли находившегося при нем князя Щенятева. Вломились и к митрополиту, перебив окна. Иоасаф бежал к государю. Но заговорщики второй раз нагрянули в спальню великого князя, митрополита «с великим срамом поношаста его и мало не убиша». На рассвете Иван Шуйский «пришел ратью к Москве» [146], вступил в город как победитель. Арестованных противников заточил по разным городам. Митрополита свел с престола, сослал в Кирилло-Белозерский монастырь, а Ивана Бельского в Белоозеро. Но Шуйский учел прежний опыт, что заключенного могут освободить. Послал следом троих убийц, и вчерашнего главу правительства без суда прикончили в тюрьме.

Глава 8 Иван Васильевич и святитель Макарий

С митрополитами Шуйские обожглись уже дважды. Получить на этом посту третьего противника они не желали. Взвешивали разных кандидатов, кто будет верным им? Или хотя бы не опасным? Собор был созван только в марте 1542 г., и митрополитом избрали Новгородского архиепископа Макария. Это был ученик и последователь преподобного Иосифа Волоцкого. Он прославился миссионерской деятельностью, обращая в христианство племена Русского Севера, искореняя остатки язычества в Карелии. Но он был и ученейшим человеком той эпохи. В 1529/30 г. Макарий взялся за написание Великих Миней четий — книг, которые должны были обобщить весь круг православного чтения. Для этого собирались книги Священного Писания, жития святых, их сочинения, переводные иностранные работы. Тексты группировались по тематике, по порядку православного календаря. Одному человеку такой труд был не по силам, и Макарий сформировал коллектив ученых священников, монахов, мирян. Историки даже называют его «академией» средневековой Руси. Работа продолжалась 12 лет и завершилась созданием Софийского свода Великих Миней из 12 томов (28 тыс. страниц).