Иван Васильевич – грозный царь всея Руси

В XIV в. обнаружился и след царских регалий Мономаха. Из пришедшего в упадок Киева перебрался на север митрополит Петр. Он осел в Москве, стал другом и наставником Ивана Калиты. И именно он благословил князя Крестом, входившим в царские регалии и присланным в свое время императором — с частицей Честнаго и Животворящего Креста, на котором был распят Спаситель. Этот Крест святителя Петра передавался Московскими государями наследникам. И Василий Иванович на смертном одре благовловил маленького Ивана тем же самым Крестом, которым «святыи Петр чудотворец» благословил Калиту и «которои прислан из Царягорода… великому князю Володимеру Манамаху, и венец царскои и диядимы и царьские, ими же венчан Царь Манамах» [168].

И как раз с Ивана Калиты во всех духовных грамотах Московских великих князей упоминается «шапка златая». Она, как и Крест, каждый раз передавалась старшему сыну. Нигде больше не фигурировала, ни в каких церемониях она не отмечается. У исследователей почему-то принято мнение, будто это был подарок Калите от хана Узбека. Но это лишь голословные догадки, ничем не подкрепленные. Куда более логично предположить, что царские регалии оставались в Киевской митрополии, и святитель Петр привез их (или сохранившуюся их часть) в Москву, передал своему ученику Ивану Калите. Передал тот самый святой, который заложил идею строительства Царства Правды…

Византия погибла, Золотая Орда распалась. За крымским, казанским, астраханским, сибирским ханами русские сохраняли титулы «царей» только по традиции, как за наследниками властителей Орды (подобный царь имелся и в самой России, в Касимове, где поселили татар, перешедших на московскую службу). Но в 1480 г. православная держава, собранная Иваном Великим, сбросила остатки зависимости от татарских царей. Женитьба на Софье Палеолог еще раз связала правящую династию с императорами Византии. И может быть, совсем не случайно для первенца от Софьи Иван Великий выбрал имя Василий — царь. Когда псковский инок Филофей обосновывал тезис Третьего Рима, он имел в виду именно это — превращение России в новое Православное царство, идущее на смену павшему «Второму Риму», греческому.

Учение о царстве разрабатывал Иосиф Волоцкий. Он писал государю Василию: «По подобию Небесной власти дал ти еси Небесный Царь скипетр земнаго царствования». Власть царя — от Бога, поэтому является абсолютной. Отчет в ней дается лишь Господу. Но при этом государь несет колоссальную ответственность за своих подданных, обязан защищать их «от треволнениа… душевныя и телесныя». Душевные треволнения — это «еретическо ученье», а телесные — «татьба и разбойничество, хищение и неправда». А такие обязанности требовали чрезвычайных прав: поощрять достойных и карать преступников. Преподобный Иосиф учил: «Страшен будеши сана ради и власти царския и запретиши не на злобу обращатися, а на благочестие». Причем право наказывать было, в свою очередь, и обязанностью. Дать волю тем, кто творит зло, — для царя это тяжкий грех. Царь не был и «первым среди равных», он был неизмеримо выше любого из своих подданных, священной особой — и выступать против него было не только светским, но и духовным преступлением. Иосиф Волоцкий наставлял, что даже священство не должно вмешиваться в его дела. Если же «Царь и на гнев совратится от кого», Церковь может лишь просить о снисхождении к провинившемуся «с кротостью и с смирением и со слезами» [169].

Да, власть Василия Ивановича по сути уже стала самодержавной. Титул царя, как уже отмечалось, с 1510 г. появился на псковских монетах. С 1506 г. его вносили в договоры с Германской империей, в 1519 г. — с Данией. Россия добилась его признания Османской империей, он фигурировал в переписке с папой римским, с Ливонским орденом, Швецией, Пруссией [170]. Но такое употребление было чисто прагматическим, для повышения престижа государства. Чтобы принять царский титул полноценно, требовался еще один шаг, и отнюдь не формальный. Венчание на Царство.

Когда еретики временно одержали верх в придворной борьбе и Иван Великий провозгласил соправителем внука Дмитрия, то провел для него особый чин коронации. В 1498 г. в Успенском соборе отслужили торжественный молебен, государь объявил, что благословляет Дмитрия «при себе и после себя великим княжеством Владимирским, Московским, Новогородским». А потом собственноручно возложил на внука бармы и шапку Мономаха [171]. Сам термин «шапка Мономаха» в описании данной церемонии появляется впервые. Но, скорее всего, это была та же «златая шапка», заветная реликвия, извлеченная ради такого случая из великокняжеской сокровищницы.