Иван Васильевич. Профессия – царь!

Басманов был человеком контрастов. С одной стороны, отчаянно храбрый и решительный. С другой – грубый, склонный к насилию, алкоголю и балагурству разного толка. На высокие посты такого не поставишь без тяжких и далеко идущих последствий. Но на роль командира отряда на самом переднем крае боевых действий Алексей Данилович подходил идеально. Там он находился в своей стихии.

Так вот.

Заприметив «крупную делегацию», Алексей Данилович сделал то, что должен был. А именно поднял по тревоге вверенный ему личный состав и вывел свои пять боевых стругов на реку. Не сложно было догадаться о том, что, заприметив противника, казанцы попытаются вмешаться в строительные работы.

Боя как такового не было.

Да собственно никто не пытался, не щадя живота своего, прорваться и победить. Казанцы проводили разведку боем, прощупывая гостей. А Басманов огрызался максимально жестко, по-взрослому, дабы, не дай Бог, супостат не подумал о том, что противник слаб и его можно раздавить.

Большие боевые струги вышли кильватером и, не подпуская противника, открыли беглый огонь из трехфунтовых пушек. Их каждый «вымпел» нес по восемь штук, концентрируя при необходимости с нужного борта. Так что сорок таких пушечек и встретили казанскую москитную флотилию. Сначала ядрами, а потом и несколько раз тяжелой кованной картечью, да и с гаковниц  с пищалями.

Причесали. Несколько скорлупок удалось утопить. Да и много ли надо большой лодке? Ну и разошлись. Боевые струги спустились своей колонной ниже по течению и пока разворачивались, казанцы отступили. Само собой, сняв выживших с передовых лодок, превращенных картечью и пулями в локальный филиал живодерни.

Кул Шарифа, что наблюдал за сражением с берега, удивило частота пушечных выстрелов. Он то рассчитывал на один-два залпа. Ну, может быть, три. Все-таки водоплавающие лоханки не лошади, скорости скромные. А тут такая удивительная скорострельность! Каждые тридцать ударов сердца большие струги русичей окутывались пороховыми дымами. Среди же корабликов и лодок казанцев вставали лихо султаны воды от ядер, либо множественные картечные всплески. Да щепки летели во все стороны. Да люди гибли многие. Унитарно-картузное заряжание  для столь легких орудий сделало свое грязное дело. До смешного. Их заряжали также быстро, как и ручные пищали.

Наблюдатели не знали о том, что шведские канониры времен Густава II Адольфа всего век спустя благодаря унитарно-картузным выстрела и высокой выучке умудрялись давать по четыре-пять, а иногда и по шесть выстрелов в минуту. И что тот уровень, который показывали артиллеристы Басманова были еще очень и очень скромным показателем. Могло быть много хуже.

Первая попытка натиска провалилась.

Сафа Герай и Кул Шариф сделали правильный вывод и больше вот так в лоб не пытались прорвать оборону защитников Еленаполиса. Но никто не сдался и не опустил руки. Все лето, осень и, особенно, зиму продолжались военные операции. Один-два раза в месяц они пытались проводили относительно крупные налеты, а мелкие пакости шли каждые два-три дня.

Самыми острым оказались момент, когда подошли союзные астраханские контингенты по правому берегу Волги и удалось, наконец, переправить войска из Казани. Несколько дней подряд были «горячи». Хуже стало только тогда, когда встал лед. Вся флотилия речная, к счастью, заблаговременно отошла к Нижнему Новгороду. Этим только и спаслась, потому как казанцы охватили Еленаполис полным кольцом осады и даже попытались обстрелять из двух кулеврин , доставленных из Астрахани. Но калибр подкачал – оказался слишком маленьким. Поэтому все, чего добились эти орудия за месяц обстрела, стало сильное повреждение внешнего периметра пяти клетей стены. Неприятно, но вполне терпимо.

Рискованное мероприятие. Зачем же Иван Васильевич с ним связался? Так ведь его реципиент в этом теле в свое время все это выдумал, а оригинальный Иван Васильевич был весьма и весьма толковым мужчиной. Да, образование и кругозор оказались практически исчезающе малы. Но от природы острый, пытливый ум не смог не проявить себя самым лучшим образом, а потому иной раз выдумывал очень неплохие вещи.

Как же так? Умный и не образованный? Современники же отзывались иначе?

Все так. По меркам своей среды Иван Васильевич был невероятно хорошо образован. Другой вопрос, что уровень этой самой среды отличался совершенно нетерпимой квалификацией, на фоне которой блистать оказалась совсем не сложно. Читать-писать-считать умеешь? Голова! А если еще один-два языка знаешь, то натурально философ.