Иванова свобода (сборник)

Дочь оставалась безучастной: она привыкла к эмоциональности отца и – с недавнего времени – считала ее постыдно смешной. Ей исполнилось тринадцать, и, словно перейдя невидимую другим границу, она впала в состояние мечтательного транса, будто новые гормоны, наводнившие ее растущее тело, окутали девочку пеленой отдельности и унесли в заколдованное царство подросткового созревания, куда взрослым доступ закрыт: туда можно только послать SMS. Она полуспала, полугрезила, бессознательно готовя себя к женской жизни, которая часто так и проходит – в мечтах.

Полторанина раздражала ее нынешняя неактивность и приобретенный иммунитет к его восторженности: он был лучший концертный администратор в России и привык держать, выстраивать своей волей коллективы музыкантов, а часто и превращать их в коллективы из разрозненных, ценящих только себя звезд. В его глазах нынешнее поведение дочери было предательством, и постоянно, ежедневно играющийся концерт – жизнь семьи – оказывался под угрозой срыва. Он, собственно, и решил поехать в круиз, чтобы объединить всех в контролируемом пространстве – откуда некуда деться и оттого нужно быть вместе. Полторанин ценил только сыгранные коллективы.

– Слушайте, слушайте. – Он находил все новые интересные вещи о будущем путешествии. – “К вашим услугам четыре ресторана и пять баров, работающих по системе “все включено”. На борту три бассейна, пять джакузи, а также солярий, SPA-центр, салон красоты и теннисный корт на открытой палубе”. – Полторанин остановился отпить холодный кофе и оглядел семью. – Теннисный корт, – повторил Полторанин. – Теннисный корт. Каково?

Жена разделила его восторг кивком и спросила, есть ли на корабле что-нибудь для детей. Она хотела помочь мужу заинтересовать дочь, хотя сама не очень переживала из-за ее новой отчужденности; ей было знакомо это чувство, что, раз придя, осталось с нею на всю жизнь.

– А как же, – обрадовался участию семьи Полторанин. – Казино, нет, не то, танцевальный зал, ночной клуб, дискотека, а, вот. – Он наконец нашел, что искал: – Детский бассейн, детская площадка, детский мини-клуб и видеоигры.

Они отплыли из Сингапура и уже были в море семь дней, но ничего из перечисленного так и не заинтересовало дочь: целыми днями она лежала около бассейна, глядя на маленький экран айпода. Полторанин нашел на корабле специально оборудованную стену для тренировки альпинистов, но никто из семьи его не поддержал, и он лазал по ней сам, срываясь и обдирая обожженные солнцем колени и локти. Было противно липко от тяжелого металлического шлема, жесткие страховочные ремни резали пах. Жена стояла в тени внизу, изредка советуя ему быть осторожным, хотя беспокоилась мало: она думала о проходящей молодости и блекнущей красоте, но, однажды смирившись со всем в жизни, не очень о них жалела. Полторанин ее любил и зарабатывал много денег. Жить он особенно не мешал, часто уезжая с концертами в Европу и Японию, и вместе им было хорошо и покойно. Она его тоже любила и радовалась своему давнему решению выйти за него замуж. Всякий раз, встретив нового мужчину, она – по женской привычке – прикидывала, было ли бы ей с ним лучше, чем с мужем, и каждый раз уверялась в правильности своего выбора. Это наполняло ее тихим счастьем – как теплая ванна, только внутри.

Вчера вечером в каюте Полторанин попытался поссориться, уговаривая своих поехать на остров. Жена отказывалась, ссылаясь на жару. Она уже записалась в SPA-центр и собиралась провести там все утро. Дочь ничего не говорила и сидела на узкой койке, защищенная от внешнего мира маленькими черными наушниками. Под конец она сказала, что никуда не поедет, потому что все острова выглядят одинаково и оттого ей скучны. Полторанин взорвался, вскочил и, назвав ее избалованной нахалкой, ушел из каюты, прихватив брошюру. Он нашел освещенное место в галерее магазинов и принялся читать самому себе о путешествии, которое совершал.

“Круиз! – читал Полторанин. – Какое интригующее сочетание звуков! Какой интересный и манящий мир ярких эмоций, повышенного комфорта, приятных неожиданностей, завораживающих впечатлений и новизны. Какое счастье пропитаться этим духом романтики, очутиться в атмосфере праздника, дружелюбия, изысков, как дизайнерских, так и кулинарных, как музыкальных, так и азартно-игровых. Мечта многих оказаться среди таких счастливчиков! И наступает время, когда все это становится доступным”.

“Вот, – думал он, – время наступило, но, кроме меня, оно никому не в радость. Отчего так?” Ему хотелось, чтобы его больше ценили. “Ладно, – решил Полторанин, – поеду на остров сам. Нужно не забыть фотоаппарат, а то всегда забываю”. Он еще немного порасстраивался, затем послушал плохих музыкантов, играющих на верхней палубе, и, успокоившись, пошел в каюту. Полторанин любил скверное исполнение: оно доказывало редкость таланта.