Ивановка

– Дурак, – сказала баба Дарья. – Он значит, что впереди новое, чистая страница.

Инна напряглась. Колючими темными глазами пронзила несчастного Дурака.

– Да? А почему тут обрыв?

– Новое – это всегда шаг в неизвестность, – мягко объяснила баба Дарья.

– А можно поподробнее?

– Достаньте вторую карту.

Императрица. Инна поставила локти на стол, скрестила руки перед собой и уложила на них подбородок. Как видно, увидела в карте себя.

– Вы – хозяйка положения, от ваших действий зависит, куда оно двинется, – видимо, баба Дарья подтвердила предположения Инны: та впервые улыбнулась. – Давайте третью.

Император.

– Это значит, что вам придется проявить мужские качества: стойкость, решительность и мужество, – баба Дарья погладила Императора по красной накидке. Варю всегда поражала ее нежность к колоде – как будто карты могут что-то чувствовать. Впрочем, сама баба Дарья говорила, что именно так и есть. – И последняя.

Башня, да еще и перевернутая. Плохи дела вопрошающей, очень плохи – и теперь это очевидно.

– Она означает тяжелые испытания и риск неудачи. Должна вас предупредить, что ответ на ваш вопрос нехорош.

Баба Дарья редко говорила гостям о плохих прогнозах так прямо.

Инна нервно засмеялась, пряча руки.

– Думаю, за пять-то тысяч вы могли сказать что-то получше. Обрыв и падающие с крыши человечки – и за этим я тащилась в такую даль.

Она вынула из кармана купюру, эффектным жестом бросила на стол и встала.

– А знаете, что у меня был за вопрос? Не хотела говорить, но после такого гадания скажу. Я хотела узнать, что меня ждет после развода в жизни с любящим человеком. И тут получается, что я все собираюсь разрушить своими руками. Вам что, Павел – мой муж – тоже заплатил?

Гости, когда им не нравился результат, часто подозревали, что их близкие подкупили гадалку.

– Когда есть вопрос, есть и сомнения, – в своем духе ответила баба Дарья. – Гадание гаданием, оно только путь показывает. А желание ваше, которое в вопросе, исполнить можно. Вы ведь хотите увидеть истину – и она откроется.

– И это как же? – с презрительным недоверием спросила Инна. – И сколько еще за это нужно заплатить?

– Платить больше не нужно. Погодите минуту.

Баба Дарья прошаркала в заднюю часть дома.

Наморщив идеально ровный не от природы лоб, Инна с большим сомнением смотрела на Варю. Точнее, сквозь нее – она точно думала о своем. Наконец она видимо, решила, что ждать стоя неразумно и села.

– Вот, держите, – вернувшись, баба Дарья протянула гостье ручное зеркало. Серебряное, покрытое черной краской.

Варя поморщилась.

– И что это? – Инна принялась крутить зеркало в кончиках пальцев, словно боясь запачкаться.

– Покажите его сегодня своему избраннику, и все увидите.

Еще немного повертев зеркало, Инна вынесла приговор:

– Бред.

– Не получите, что хотели, – деньги верну, – миролюбиво уверила баба Дарья.

Инна сунула зеркало в один карман, а и из другого достала телефон.

– Рома, ты мог бы за мной приехать? Я в Ивановке, – быстро заговорила она, как только на звонок ответили. Тон стал совсем другой, куда более ласковый. – Что? Посмотри на карте. Дыра еще та. Да так. Павел меня отвез и сбежал, как обычно… Да. Да, очень жду.

Подразумевалось, что ждать она будет тут. Баба Дарья не возражала: отошла к столу для готовки и принялась месить тесто.

– На ужин будет пирог с брусникой, – сказала она подошедшей Варе.

Инна обратила внимание на миску у печи:

– Кошкам вредно молоко. И вообще все домашнее вредно.

– А это и не для кошки, – отозвалась баба Дарья.

Гостья не стала ничего уточнять и ушла в телефон. Как погрузилась, так и не отвлекалась от него все пару часов, пока он не позвонил. Тогда она просто сорвалась с места и удалилась так же резко, как пришла.

Варя собралась проводить ее, но баба Дарья преградила дорогу:

– Сама справится.

В окно Варя видела, как гостью забирает черный внедорожник.

– Помоги перебрать бруснику, – сухо сказала баба Дарья. – И приведи себя в порядок.

На первое Варя согласилась, на второе – нет. Все время, пока она складывала в банки ягоды – позднеосенние, последние заготовки перед зимой, – ее душило раздражение. Не из-за брусники, из-за бесконечных ограничений.

– Ты же сама понимаешь, что так лучше, – словно прочитав ее мысли, примирительно сказала баба Дарья.

Но еще не успели покончить с ягодой, как прибежал соседский мальчишка, Димка, сын продавщицы Верки. Баба Дарья говорила, что, если бы не она, он бы никогда не появился на свет.

– Там в речке машина тонет! – восхищенно оповестил он. – Как под горку покатилась, как рухнет!

– Я же говорила – справится, – заметила баба Дарья.

На сей раз она не стала удерживать Варю. И та со всех ног бросилась к деревне, а потом через всю нее к берегу. Пробегая мимо дома Макарыча, увидела приезжего. Похоже, он только сейчас собрался на берег – даром что живет у реки – и как раз боролся с дверью, пытаясь всунуть ее в проем, чтобы закрыть.