Ивановы. Фамильная магия

Кирилл Коновалов – муж Анны и отец двух их малоинтересных детей. Он был типичный городским дровосеком с хорошим чувством юмора и стеснительной натурой. Собственно поэтому, мы пока еще не виделись.

Екатерина Иванова – разведенная дочь Виктора и Агнии, тоже мне неизвестная, но судя по комментариям отца, страдает алкогольной зависимостью.

Михаил Рублев – бывший муж Екатерины. Умный, проницательный и харизматичный сукин сын (по словам Виктора).

Вероника Иванова – огонь моих чресел, юная и прекрасная чертовка с самоуверенными глазами, дочь Михаила и Екатерины.

Григорий Иванов – ее брат, на ПМЖ в Лондоне.

Читать надо истории, а не выводы. Приучайте себя к этой мысли прежде, чем соберете библиотеку из книг «Как стать богатым или почему никогда не нужно смотреть через стекло». Я вытянул золотой билет, потому что имел накаченные мышцы в черепе. А это продукт не всякого маркетингового хлама, это итог многих великолепных строк и удивительных обстоятельств, которые порождают в вас самую главную суперспособность – думать.

Ивановы стали мне ближе. Спустя несколько недель слежки я понял, что мою работу теперь вполне можно назвать сносной. Я научился пить коктейли и не посматривать на часы, играть в гольф, регби и смеяться над нерадивыми маклерами. Но приятнее всего был мой начинающийся флирт с Вероникой Ивановой, ржавой принцессой столичного рая. Ей нравилось сводить с ума взрослого мужчину, а мне льстило ее внимание даже в таком формате. Однажды она вышла к завтраку в легкой кофточке без лифчика с голыми плечами. Специально села рядом со мной и припустив густые ресницы спросила:

Боишься меня?

Как отвесной скалы, на которую несусь с разбега, – ответил я.

Если бы я был романтиком, то хотел бы от нее нечто большего, чем утоления мимолетной страсти. Но я им не был. Да поймут меня все мужчины, она не та, на ком можно жениться, но именно из-за таких особ мы штурмуем города и предаем всех, кто был нам верен.

Я считал ее Маргаритой, хоть и не был Мастером. Не касался ее, но покрывал бездарными стихами. Если бы только я умел писать красивые рифмы!

А потом наступил тот самый день. День, когда Виктор понял, что я стою своих денег.

«Душа моя истерит больными ранами. Столько лет… Столько лет я испытываю бесконечное, непрекращающиеся мучение. Кажется, будто я ужасно старая. Если кто-то спросит меня, какую жизнь получает богатый наследник, я не смогу описать словами. Прогнивший мир, грязный мир, полный лести и жеманства… Я ищу проклятущую любовь по закоулкам вымершей пропасти, что другие называют жизнью, а натыкаюсь только на разочарование. Эти люди не способны на чувства. Слишком ветрены, слишком эгоистичны. И я мучаюсь снова и снова, потому что внутри меня океаны, заброшенные океаны нерастраченного, покрываются толстыми льдами, и я становлюсь равнодушной, как они все…»

Виктор смотрел на меня во все глаза. Мне казалось, он не знал ни подчерка, ни безумства, которое сквозило в этом послании.

– Откуда это у вас?

– Нашел в комнате Вероники.

Его бледные глаза пронзили меня бесконечной холодностью, с который отцы смотрят на будущих зятьев. Да, я был в святая святых его внучки. Как жук рылся в каждом шкафчике, в каждом уголке. Ему, наверняка, казалось это мерзким. Но мне было все равно, ведь я нашел не просто девчачьи вещицы. А вот хотя бы это письмо, старое, потертое, выдранное из какой-то книжки или альбома.

– Чье это? Ее?

– Непохоже. Скорее вашей бывшей жены.

– Нет, – он чуть отступил от меня. – Агния совершенно другой человек, она не будет писать что-то волнительное на листке. Ей это не нужно. Это записки неврастенички, а моя бывшая жена обладает многими неприятными качествами, но не этим.

– Это член вашей семьи, у которого могли быть мотивы. Если я смогу найти место, откуда выдрана эта запись.

– Поступим проще, я спрошу Нику.

– А если это она? – проблеск сомнения. – Ведь никто не знал об этой записи. А она могла помочь следствию.

Да, в соответствии с последней экспертизой, в крови Агнии обнаружен не просто яд, а Белладона. Женское средство избавления от соперниц.

Мы оставили это между нами. Мы. Я и Виктор Иванов. Виктор Иванов, который мог бы разорить мое издательство, сломать мою жизнь между закуской и горячим, в то время как протирал рот салфеткой. У нас появился секрет, который касался его внучки, плоти и крови, девушки, которой я так мечтал обладать.

Прошла долгая неделя, начались холода, а моя находка так и оставалась единственной и бесполезной. Если бы у Виктора было чуть больше ощущения времени, он бы заметил, что тратит на меня деньги совершенно впустую.

И вот одним ноябрьским днем, как раз сразу после не прижившегося в России дня народного единства я нашел еще одну интересную записку, вырванный листок, в комнате Вероники.

«Сегодня я снова видела его. Сказать честно, в его присутствии мне несказанно душно, будто мы в Африке, а не в Москве. Я не могу подобающе говорить с ним.

– Как ваши дела?

– Снегово.

Так ли отвечают юные леди. Но мне противно, мне зло. Я хочу наброситься на его белую шею и душить, душить, пока костяшки не станут мертвыми.