Ивар и Эрика (СИ)

Под ее смех я хватал руками только воздух… Мы завтракали вместе обычно овсянкой или яичницей, пили чай с тостами и маргарином. Теперь мы топили печь в нашей столовой и на плите на противне Эрика подсушивала ломтики пшеничного хлеба. Они хрустели на зубах и оставляли на столе массу крошек. Эрика бдительно следила, чтобы я не забыл надеть шарф и взять вязаные перчатки, а если на улице дождь — не забыл бы зонт. Мы целовались у двери, теперь уже по-настоящему, чувственно и я уходил, с трудом покидая объятия любимой женщины. Путь до остановки трамвая недолог и я, дойдя до нее, обязательно поворачивался и смотрел на наши окна. В одном из них обязательно виднелась головка Эрики. Она стояла у окна пока я не садился в трамвай. Я об этом точно знал. Мастерская, где находилась смотровая яма, отапливалась небольшим обогревателем, работавшим на керосине. Холодно не было. В мастерской мы с Клаусом и если работы много было, с участием Юргена, возились до обеда. Вкуснейший суп Марты и ее шницели мы поглощали с большим удовольствие и после получасового перерыва продолжали работу. Мастерская Юргена пользовалась доброй славой и без работы мы не сидели. Клиентов было хоть отбавляй. Дело еще и в том, что все автомобили в Виндобоне привозные и, как правило, уже до этого несколько лет побегавшие по дорогам других стран континента. Подержанная машина без регулярного ремонта не обойдется. Но порой нам пригоняли и новенькие авто, заменить масло, отрегулировать фары и прочее мелкое обслуживание. Солидными влиятельными господами занимался сам Юрген. Вечером, сняв комбинезон и умывшись, я отправлялся домой. Трамвай привозил меня к дому и я, ускоряя шаг, устремлялся в наше теплое гнездышко. Обычно я успевал постучать в дверь один раз, прежде чем ее распахивала Эрика и обнимала меня за шею, привстав на цыпочки. Без туфелек на высоком каблуке ей приходилось это делать. Мы целовались, словно не виделись неделю-другую. Меня ждал ужин и рассказы о прошедшем дне. Причём, пока я ел, Эрика меня ни о чем не спрашивала. Но стоило мне закончить с едой, как со своим отчетом наступала пора выговариваться мне. Женщины обожают знать все в мельчайших подробностях — кто что сказал, о чем, когда и с каким выражением лица. Я, посмеиваясь, рассказывал Эрике о прошедшем дне в мастерской у Юргена. Эрика хмурила брови.

— Ты смеешься надо мной?

— О, нет, милая!

— Ивар, как ты не понимаешь! Я хочу делить с тобой все! Мне интересен каждый миг твоей жизни. Мы — женщины живем эмоциями. Вы мужчины не такие — вы черствые и скрытные!

Уверяя Эрику в том, что я мягкий и открытый, я шел мыть посуду, а Эрика отправлялась с вязанием, поближе к мурлыкающему песенки радиоприемнику.

После этого я отправлялся во двор, чтобы сделать на кухне запас топлива назавтра. Спустя час мы шли в ванную комнату, а потом, с хрустящей, отмытой кожей, в постель под одеяло, чтобы дарить друг другу радость любви. Иногда, обычно в субботу к нам забегали Дорис и Петер, когда вместе, когда по одному. Мы пили чай и болтали обо всем. В продуктовую лавку в обычные дни ходила Эрика, а в выходные мы ходили вместе. Дни бежали за днями. Пришла зима с холодным нудным дождем и пронизывающими ветрами с севера.

Мы ходили с Эрикой по предрождественским ярмаркам, подыскивая подарки для своих друзей. Животик Эрики начал округляться, но под пультом ничего не было заметно.

На центральной площади Виндобоны напротив ратуши установили огромную елку. Ее украсили мигающими гирляндами и множеством разноцветных бантов.

Вокруг елки во множестве расположились разноцветные палатки. Здесь торговали сувенирами и бижутерией, гретым вином и пивом с сосисками, жареным мясом и поджаренными колбасками, пряниками и пирожными, карнавальными масками и фигурками святых. Горожане во множестве гуляли здесь, покупали всякую рождественскую чепуху в прочие дни не нужную и задаром, выпивали на ходу и также на ходу грызли пряники или всякие закуски жевали.

Множество смеющихся лиц. Ощущение праздника, что совсем рядом, как полное счастье — только протяни руку…

Эрика закусками не интересовалась, она методично прочесывала все палатки с сувенирами и порой взвизгивала от восторга и теребила меня за руку, увидев что-то экстраординарное, с ее точки зрения.

Я был всегда рядом, держа ее за руку и таким образом несколько сдерживал ее порывы. К моему облегчению, мы встретили Петера и Дорис. Петер в гражданской одежде, что несколько непривычно выглядело. Счастливая Дорис держала его под руку, придерживая свободной рукой у шеи ворот короткой меховой шубки. На голове у нее крохотная шляпка. Носик покраснела губы ярко накрашены и вызывающе смотрятся на бледном лице. Эрика и Дорис расцеловались, а мы обменялись рукопожатием не снимая печаток. Девушки отправились дальше вдвоем, а мы же по-мужски сразу определились. Направились к палатке, где разливали в кружки глинтвейн. Пряный запах вина и специй ударил в озябший нос.

— Если опять в этом году не будет снега — продам свои лыжи! — объявил Петер, осторожно прихлебывая напиток.

— У тебя есть лыжи?

— И коньки тоже!