Ивэйн, или рыцарь со львом

Тот, кто в своей слепой вражде

Вас всенародно обвиняет?

Пусть на себя теперь пеняет!

Когда от всех своих клевет,

Опровергая свой навет,

Он в сей же час не отречется,

В сраженье кривда пресечется".

Девица только в этот миг

Могла увидеть, что возник

Пред ней защитник долгожданный,

Как бы самим всевышним данный.

"Мессир! -- девица говорит.-

Вы видите, костер горит,

И если бы вы запоздали,

Злодеи бы не подождали,

Уже была бы я золой.

Солгал мой обвинитель злой,

Меня вы, сударь, защитите

И мне свободу возвратите!"

Лишь сенешаль невозмутим.

Два брата в седлах рядом с ним.

И сенешаль промолвил грозно:

"Теперь оправдываться поздно,

Не на словах опровергать,-

Таковских надобно сжигать.

Оставь ты нас, глупец, в покое!

Смотри, перед тобою трое.

Сдается мне, ты слишком смел.

Проваливай, покуда цел!"

"Пускай спасается трусливый,-

Ивэйн ответил,-- тон хвастливый -

Скорее свойство клеветы,

Чем верный признак правоты.

Я никого не оскорбляю,

Лишь всенародно объявляю:

Девице верю я вполне.

Дала девица клятву мне,

Что верность госпоже хранила,

Не только ей не изменила,-

Не помышляла изменить.

Безвинную грешно винить.

Тот, кто девицу обвиняет,

Себя в моих глазах роняет.

Втроем напрасно мне грозят.

Взять обвинения назад

Я предлагаю сенешалю,

Своих противников не жалю

В словесных стычках языком.

Нет, мне язык мечей знаком.

Меня сраженье не пугает.

Бог в битве честным помогает,

Я верю, что в союзе с ним

Не уступлю в бою троим".

Тут сенешаль провозглашает,

Что лев сражению мешает.

Убрать, мол, подобает льва.

Один защитник, а не два.

С одним должны сразиться трое.

Как быть! Условие такое -

И нечего терять слова.

Ивэйн ответствовал, что льва

В сражение не вовлекает,

Хотя при этом допускает,

Что лев ничуть не согрешит,

Когда вмешаться сам решит.

Перечит сенешаль: "С тобою

Готовы мы сегодня к бою,

С тобою, только не со львом,

На этом лучше спор прервем.

Зачем напрасно раздражаться,

Когда не хочешь ты сражаться?

В огонь изменнице пора.

Быть может, в пламени костра

Не наказанье -- искупленье

Неслыханного преступленья".

Ответил рыцарь: "Нет, постой!

Меня подвигнул дух святой

На эту битву, и сегодня

Со мною благодать господня".

На льва мессир Ивэйн взглянул,

И лев перечить не дерзнул.

Он, выполняя повеленье,

Ложится, смирный, в отдаленье.

И сенешаль, повеселев,

Поскольку выбыл страшный лев,

Немедля к братьям обернулся.

Он с братьями перемигнулся,

И каждый со своим копьем

На поединок, но втроем,

Воинственные, устремились.

Их копья вмиг переломились,

Отведав доброго щита.

(В неправом деле все -- тщета.)

Копье в руках Ивэйна цело,

Надежный щит -- святое дело.

У нападающих зато

Щиты как будто решето.

Назад наш рыцарь отъезжает

И сенешаля поражает

С разгону так, что не в седле -

На неприветливой земле

Противник жалкий без движенья,

Но продолжается сраженье.

Сверкнули длинные мечи,

Кровопролитные лучи.

Хотя грозят Ивэйну двое,

Не с ними счастье боевое.

Ивэйн отпор обоим дал,

Он в этой битве побеждал.

Тут сенешаль пошевельнулся,

Опамятовался, очнулся,

Вот-вот он сможет сесть в седло.

Дурному рыцарю везло,

Упал он, чтобы сил набраться.

Вновь сенешаль способен драться.

Наш рыцарь, не в пример другим,

В бою давал отпор троим

И в этой битве утомился.

Тогда-то с ревом устремился

К нему на помощь верный лев,

Сомнения преодолев.

Решимость бог ему внушает,

И лев запреты нарушает.

Должно быть, внял всевышний сам

Молению придворных дам.

В своей тревоге безоружной

Молились дамы богу дружно,

Чтобы приезжий победил

И, победив, освободил

Чистосердечную девицу,

Обиженную голубицу.

Лев жажду мести утолил,

Он сенешаля повалил.

В когтях кольчуга, как солома

В тяжелых лапах бурелома.

Нисколько не боясь меча,

Добрался мигом до плеча.

Ломая кости, в мякоть бока

Он когти запустил глубоко.

Не дав покаяться в грехах,

Когтями рылся в потрохах,

Кишки наружу выпускает.

Стеная, кровью истекает

В кровавой луже сенешаль.

Такие когти -- словно сталь.

Клыки безжалостные скаля,

Напал на братьев сенешаля,

В сражении рассвирепев,

Неукротимый воин лев.

Досталось от него обоим,

Обоих бьет он смертным боем.

И всем запретам вопреки

Скрежещут львиные клыки

И в предвкушении расплаты

Насквозь прокусывают латы.

Но далеко до торжества:

Мечами братья ранят льва.

Мессир Ивэйн заметил это

И в ярости невзвидел света,

Такой обиды не стерпел.

Он сам, как лев, рассвирепел.

Свои раненья забывает,

Противников одолевает,

Обоих недругов теснит,

Клятвопреступников казнит.

В смертельном страхе задрожали,

Мечей в руках не удержали,

Доспехи все повреждены.

Несчастные принуждены

Чужому рыцарю сдаваться

И побежденными назваться.

Не стонет лев и не рычит,

Израненный кровоточит,

Вот-вот, пожалуй, околеет.

Ивэйн сподвижника жалеет,

Льву помощь хочет оказать

Он, прежде чем перевязать

Свои бессчетные раненья.

Теперь отпали обвиненья,

Девица освобождена,

Прощеньем вознаграждена.

Ее враги в огне сгорают,

Позорной смертью умирают,

Самих себя приговорив.

Закон старинный справедлив.

Девицу дама ублажает,

К себе, как прежде, приближает.

Вслух сенешаля все клянут,

К сеньору доблестному льнут,

От раболепства изнывая,

Сеньора в нем не узнавая.

Ивэйна не узнала та,

Чья царственная красота

Душою рыцаря владела.

Напрасно на него глядела

Пленительная госпожа.

Себя с достоинством держа,

Ивэйна в замок приглашает.