Ивы зимой

Что-то в этой капели было особенное, что заставило Рэта стряхнуть сон и распахнуть окно. Призывно звенящие капли манили его, требовали жадно внюхаться в свежий утренний воздух, напряженно шевелить усами, навострить ушки и — слушать. Слушать всем телом, всем своим существом, слушать и понимать: где-то там, поодаль, что-то происходит.

Рэт насколько мог высунулся из окна, стараясь понять, что же такого особенного было в этой капели. Вот они, капли — ничего в них такого… Вот они сбегаются в тонкий ручеек, утекающий… утекающий под снег, туда, вниз по едва заметному склону к саду, в котором стояло завещанное ему Кротом плетеное кресло. Наверное, этот ручеек терялся где-то в сугробах, а может быть, пробивал себе путь к реке… к Реке!

В этот миг Рэт понял, что же так подействовало на него, заставив собраться с мыслями и напрячь все чувства. Река! Река снова ожила и, далекая, едва слышимая, вновь пыталась рассказать ему что-то. Никто другой, ни один зверь, не внял бы этому зову, просто не услышал бы его. Но это была его Река — далекая, за лугами, за рощами, меж поросших ивами берегов, — она текла и звала его к себе.

Сам не до конца понимая, что делает, Рэт тихонько прошмыгнул мимо кухни и выскользнул в приоткрытую дверь. Ничего никому не сказав, ни с кем не попрощавшись, он со всех ног бросился бежать по тропинке. По той самой тропинке, по которой скорбно вел друзей накануне. Но вчера они шли от Реки, а сейчас он мчался к ней, повинуясь ее едва слышимому, но могучему зову, мчался не оглядываясь, надеясь на чудо — на то, что Река даст ответ на его вопрос, что она положит конец трагической неизвестности.

III ПЕРВЫЙ ПОЛЕТ ТОУДА

— Может, все-таки посмотрим? А вдруг он уже не дышит? — осторожно поинтересовался Портли, глотая слюнки при виде остывающего завтрака.

— Ну… — начал было Выдра, чьи добрые намерения в отношении отсыпающегося Рэта тоже подвергались сильнейшему испытанию ароматами еды.

Этого оказалось достаточно. Портли и Племянник Крота метнулись в спальню и вежливо, но настойчиво стянули плед с кровати, на которой Рэт спал в эту ночь.

— А его нет, — удивленно сообщил Портли. — Дверь открыта, а Рэта нет.

— То есть как — нет? — воскликнул Выдра. — Как это нет?

Краткий осмотр спальни, других комнат домика и открытая входная дверь подтвердили истинность показавшегося поначалу абсурдным предположения. С замирающим сердцем Выдра, его сын и Племянник Крота выскочили на улицу.

— Ой-ой-ой! — закричал Выдра, показывая на цепочку следов водяной крысы, отпечатавшихся на подтаявшем снегу. — Это его следы, а значит, он пошел на речку.

— Но зачем? И почему он никого не предупредил?

— Я боюсь худшего. Самого страшного, — подавленно сказал Выдра. — Эх, ну почему я не присмотрел за ним! Мог бы и догадаться. Сокрушенный исчезновением Крота, измученный ночными кошмарами и черными мыслями, он несомненно пошел к реке, чтобы… чтобы…

— По крайней мере, плавать он умеет не хуже рыбы, — напомнил трезвомыслящий Племянник. — И все же я предлагаю попытаться догнать его — так, на всякий случай.

— Логично, — заметил Выдра, возвращаясь к реальности. — И весьма разумно. Ты рассуждаешь совсем как наш Крот. Именно так мы и поступим.

С этими словами они втроем изо всех сил бросились бежать к реке, оступаясь и падая в вязкой грязи, скрытой подтаявшим снегом. При этом каждый мрачно смотрел не себе под ноги, а куда-то вперед, словно заклиная реку быстрее появиться перед глазами.

Дорога показалась им бесконечной. Но вот впереди мелькнули знакомые кроны ив, вот появилась кромка берега, а вот и сама река, почти освободившаяся от первого, еще не окрепшего ледка, предстала во всей своей суровой красоте.

— Его нет! — простонал Выдра. — Потрясенный обрушившимся на него горем, не смирившийся с потерей друга, наш Рэтти…

Неожиданно, повинуясь указующему персту Племянника, Выдра замолчал. Взорам взволнованной троицы предстало действительно необыкновенное зрелище.

Там, на самой кромке воды, среди обледеневших камней и острых ломаных льдинок, сидел с закрытыми глазами Рэт, опустив задние лапы в холодную реку, задрав голову и устремив мордочку вперед и вверх. Время от времени он наклонял голову то в одну сторону, то в другую, словно прислушиваясь к тому, о чем говорила вода. Передние лапы Рэт разводил в стороны, то сжимая их в кулаки, то расслабляя пальцы, — было видно, что так он помогает себе в каком-то важном, но невидимом деле.

— Что это с ним? — спросил Портли. Выдра приложил палец к губам, призывая сынишку к молчанию. Они сели втроем на кромке берега и молча сидели так некоторое время в это прекрасное солнечное утро, глядя на великолепный пейзаж с полной свежих талых вод рекой, чуть поднявшейся, но еще никак не угрожавшей разлиться или подмыть берег.