Из ада в рай – Божий промысел. Книга 1

«На Минском направлении немецкая 7-я танковая дивизия 39-го мот. корпуса по шоссе Вильнюс-Молодечно почти без боя прорвалась к Минску; ее передовой отряд занял Вилейку. Наступавшая со стороны Ошмян немецкая 12-я танковая дивизия 57-го мот корпуса заняла Воложин. Советская 50-я стрелковая дивизия, усиленная сводным отрядом 5-й танковой дивизии, контратаковала 12-ю танковую дивизию, но была отбита (Гот упоминал о больших потерях с немецкой стороны)».

Ночью наш обоз продвигался по лесным просекам спокойно. Прижавшись друг к другу, все согрелись и спали. Выбрались из лесу, и снова грохот танков, гул самолётов. Шофёр свернул на узкую просёлочную дорогу. Объехать Минск невозможно. Немцы наступали окружными путями.

Подъезжаем к Минску. Город горит. Грохот фашистских самолётов сотрясает воздух. Каким-то чудом наш грузовик, маневрируя улочками-переулочками, вобрался из города и присоединился к потоку беженцев по дороге Минск-Смоленск. Кто на подводах, кто на машинах, а кто и просто пешком – нескончаемый поток беженцев устремился на Восток. Но и здесь время от времени вражеские самолёты поливали огнём. Только заслышится гул фашистских стервятников, машина останавливалась, все быстро в рассыпную по полю. После налёта многие оставались лежать навсегда. Те, кто остался в живых, если рядом близкий человек убит или ранен, не могли отойти от него. Проклятье, крики, плач и снова в путь.

Когда я смотрю военную хронику, я вижу мою маму и себя в этой толпе. Хочется обратить внимание на детей военного времени. Детство – это такая пора, когда тебя лелеют, капризничать, что-то просить вполне естественно. Посмотрите на двух-трёхлетних малышей военного времени. Не то чтобы капризничать, голодные, но не просят есть. Мама говорила, что я никогда не просила ничего, возможно только пить. А глаза – это глаза не ребёнка, а мудреца. В них немой вопрос: «За что мне такое мучение?» Я думаю очень полезно было бы вершителям судеб просматривать военную хронику и всматриваться в глаза детей. У целого поколения на огромных просторах Советского Союза и в других странах, где шла война, отобрали детство.

Через какое-то время мы добрались до Смоленска. Там ещё был мир. Со всех сторон толпились люди, чтобы помочь беженцам. На нас обратила внимание молодая женщина Александра Петровна. Она взяла меня на руки и заплакала.

– Как же можно, такая маленькая, совсем раздетая и босяком? Ножки-то все исцарапаны, в ранах. Пойдём скорей домой.

Дома были её мама, трёхлетняя дочь и старший сын. Бабушка, увидев нас, запричитала:

– Боже милостивый! Да что это творится! Откуда такая напасть на нас?

– Буде причитать, мама, давай их быстро в ванну.

Накупали нас, накормили и спать уложили. Александра Петровна побежала на вокзал узнать, как нам добраться в Анапу. Очень скоро вернулась:

– Вот – билеты, через три часа поезд, нужно собираться.

Нас одели, обули, дали сумку с продуктами и провели на вокзал. Мама, естественно, рассказала всю нашу историю и посоветовала:

– Уезжайте поскорее, немец движется сюда, неровен час и здесь будет. Чтобы не застал вас врасплох, собирайтесь заранее. Господи, прибудь с ними, будь им защитником от фашистских злодюг. Своею милостью сохрани, помилуй и отблагодари цых людей за их доброту.

И мама, и Александра Петровна плакали, прощаясь навсегда. Как сложилась судьба этой семьи мы не знаем. Хочется верить, что они выжили, не испытав тех мучений, которые выпали на нашу долю.

В Анапу мы доехали благополучно. Я об этом путешествии ничего не помню абсолютно. Очевидно, запоминались события, которые вызывали сверхсильные раздражения головного мозга.

Мы добрались к дедушке и бабушке – родителям отца. Дедушка встретил нас со слезами. Только вчера они получили единственное коротенькое письмо от отца: «Я жив, здоров. Семья моя погибла». Можно представить, какая смесь радости и горя была у дедушки с бабушкой. Дмитрий Иванович просто не мог оторваться от любимой внучки. Он и к невестке относился с большим уважением, а как же ещё, ведь мама спасла меня из котлована смерти. Мама рассказывала обо всём пережитом. Дедушка не мог воздержаться, чтобы не поделиться с соседями. К вечеру к нам пришли знакомые. Всем было интересно узнать, что же делается на границе. Все были просто потрясены. На следующий день в дверь постучали представители НКВД, предложили маме пройти для следственных показаний. В традициях того времени её посадили в тюрьму. Маме пришлось на допросах ещё и ещё переживать ужас начала войны. Что же такого преступного нашли в её действиях? Просто её рассказы совершенно расходились с официальными сводками информбюро.