Из Африки

Мы летали над ними взад-вперед, они слышали стрекот мотора, переставали жевать, но не догадывались посмотреть вверх. В конце концов до них дошло, что творится нечто странное; старый буйвол вышел из стада, угрожая тяжелыми рогами невидимому врагу и врастая копытами в землю; потом он затрусил вниз, быстро перейдя на бег. Стадо бросилось за ним следом, поднимая пыль и раскидывая в стороны камешки. В зарослях буйволы снова сгрудились и остановились. Сверху это походило на скопление темно-серых валунов. Им казалось, что здесь-то их никто не сможет разглядеть, что соответствовало бы действительности, если бы недруг передвигался по поверхности земли; однако с высоты птичьего полета их было видно, как на ладони. Мы взмыли вверх и легли на обратный курс. Я чувствовала себя так, словно прокралась неведомой тропой в самое сердце нагорья Нгонг.

Когда я вернулась к чайному столу, чайник все еще был настолько горяч, что я обожгла об него пальцы. То же самое случилось с пророком, когда его, опрокинувшего кувшин с водой, забрал с собой архангел Гавриил, чтобы показать седьмое небо. Когда он вернулся, из кувшина еще не успела вытечь вся вода.

На нагорье Нгонг жила пара орлов. Иногда после обеда Денис предлагал:

— Давай навестим орлов.

Однажды я заметила одного орла сидящим на камне у вершины горы, но чаще они проводили время в воздухе. Мы нередко преследовали орлов, кренясь то на одно крыло, то на другое; уверена, что зоркие птицы сознательно забавлялись с нами. Однажды, летя рядом с орлом, Денис выключил двигатель, и до меня донеслось гордое курлыканье птицы.

Африканцы любили аэроплан. Одно время на ферме вошло в моду писать его портрет, и я находила клочки бумаги с рисунками аэроплана и его изображения в кухне на обоях. Но по большому счету их не интересовала ни машина, ни наши полеты.

Африканцы не любят скорость, как мы — шум, и с трудом ее переносят. К тому же они находятся в дружеских отношениях с временем, и им не приходит в голову, что его можно обманывать или убивать. Чем больше времени есть у них в распоряжении, тем им приятнее; когда вы поручаете кикуйю стеречь вашу лошадь, пока вы будете находиться в гостях, то по его лицу видите, что он надеется, что вы пробудете там как можно дольше. Он все это время не пытается чем-то себя занять, а просто сидит и живет.

Точно так же у африканцев не вызывает симпатии техника и всяческие хитроумные устройства Молодое поколение еще может заразиться энтузиазмом европейцев по части автомобилей, но, как сказал мне один старый кикуйю, это приведет их лишь к преждевременной смерти. Полагаю, он прав: ренегаты обычно представляют собой слабую часть нации. К ценимым африканцами изобретениям цивилизации относятся спички, велосипед и ружье, но стоит кому-то заговорить о корове, как их мигом покидает интерес даже к этим полезным вещам.

Фрэнк Гресуолд-Уильямс, проживавший в долине Кедонг, взял однажды с собой в Европу на роль кучера маасаи. По его рассказам, через неделю после приезда маасаи правил его упряжкой в Гайд-парке так, словно родился в Лондоне. Когда этот маасаи вернулся в Африку, я спросила его, что хорошего он видел в Европе. Он серьезно обдумал мой вопрос и спустя продолжительное время вежливо ответил, что у белых очень хорошие мосты.

Ни разу не видела, чтобы старый африканец проявлял к механизмам, двигающимся сами по себе, без видимого вмешательства человека или сил природы, что-либо, кроме недоверия и некоторого стыда. Человеческий рассудок отвергает любое колдовство как недостойное явление. Его можно заставить интересоваться последствиями чуда, однако сам механизм оставляет его равнодушным; никто еще не предпринял попыток выбить из ведьмы рецепт ее зелья.

Однажды, когда мы с Денисом приземлились на ферме, к нам подошел дряхлый кикуйю.

— Вы были сегодня очень высоко, — сказал он. — Мы вас даже не видели, только слышали жужжание аэроплана, словно это пчела.

Я согласилась, что мы побывали на большой высоте.

— А Бога видели?

— Нет, Ндветти, — ответила я, — Бога мы не видели.

— Значит, вы не были достаточно высоко. Вот скажите: как вы думаете, вы можете залететь так высоко, чтобы увидеть Его?

— Не знаю, Ндветти, — сказала я.

— А ты, Бедар, — обратился он к Денису, — как думаешь? Доберешься ты на своем аэроплане до Бога?

— Вот уж не знаю! — воскликнул Денис.

— В таком случае, — заключил Ндветти, — я тоже не знаю, зачем вам летать.

ИЗ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ ПЕРЕСЕЛЕНКИ

Светлячки

После завершения периода дождей, в начале июня, когда по ночам становится прохладно, на нагорье появляются светлячки.

Вечером впервые замечаешь двух-трех — дерзкие одинокие звездочки, плывущие в прозрачном воздухе, взмывая и опускаясь, как на волнах или в реверансе. При этом они зажигают и гасят свои крохотные фонарики. Можно поймать насекомое и заставить его светиться на ладони причудливым светом, словно передающим загадочное послание; на бледной ладони появляется зеленый круг. Следующим вечером их вьются вокруг уже многие сотни.