Из бездны - к небесам

В столовой ненадолго воцарилось молчание, словно маркиз не знал, как ответить на этот безыскусный вопрос.

Он видел, что Уоллингхем поражен не меньше него.

Но Кистна ждала ответа, и маркиз медленно проговорил:

- Да, я не женат, но у меня великое множество родственниц.

- О, конечно! Мне это не пришло в голову! - воскликнула девушка. Миссис Дос рассказывала мне, что ваша мать была очень, очень красива. Я думала, что это она могла рассказать вам, как много значит для женщины красивая одежда, особенно для такой, как я.., у которой ее никогда не было.

Маркиз через стол бросил взгляд на Уоллингхема, без слов запрещая ему когда-либо дразнить его, вспоминая этот разговор.

Словно почувствовав их немой диалог, Кистна перевела взгляд с Уоллингхема на него и спросила:

- Я.., я сказала что-то не так? Это было нетактично с моей стороны.., спросить, откуда его светлости известно... что нравится женщинам?

- Нет, что вы! - постарался успокоить ее Уоллингхем. - Когда вы лучше узнаете маркиза, вы поймете, что он удивительно широко осведомлен обо всем, что касается женщин и лошадей.

- Я так хочу как можно больше узнать о лошадях! - воскликнула Кистна, и неловкий момент миновал.

После обеда маркиз и Уоллингхем играли в пикет с большим азартом и на крупные суммы.

Кистна немного понаблюдала за ними, а потом стала рассматривать украшавшие гостиную предметы искусства и картины, подолгу вглядываясь в каждую из них.

Когда игра закончилась, маркиз встал из-за стола и подошел к девушке. Она рассматривала великолепную картину Пуссена, изображавшую грациозных нимф, которые резвились на лесной поляне на фоне гор, смутно рисовавшихся в тумане.

- Вам нравится эта картина? - спросил Олчестер.

- Мне трудно.., выразить словами.., что я чувствую, - тихо и сосредоточенно проговорила Кистна.

Маркиз невольно заинтересовался.

- Попробуйте все-таки рассказать мне, что вы чувствуете, хоть вам и нелегко это.

Кистна помолчала, словно собираясь с мыслями.

- Когда мы жили в Индии, там в храмах было много странных статуй, которые шокировали англичан, и они жаловались моему отцу.

- И что делал ваш отец?

- Когда я спросила папу, что он намерен делать, он ответил, что попытается объяснить им, почему индусы поместили в храм эти эротические фигуры.

Девушка внимательно посмотрела на маркиза, словно проверяя, слушает ли он, и продолжала:

- Папа говорил, что каждый индийский резчик вкладывает свою творческую силу в создание своих рук, выражая этим свою веру.

Кистна замолчала и снова посмотрела на маркиза, на этот раз с мольбой:

- Не могу как следует объяснить, но, мне кажется, папа имел в виду, что каждый человек, который вкладывает душу в свое создание, подобен Богу и, по-своему, тоже является творцом.

- Я никогда не слышал подобной теории, - заметил маркиз.

- Вы спросили меня, что я чувствую, когда смотрю на эту картину, продолжала Кистна. - Мне кажется, что Пуссен вложил в нее свою творческую силу, и это творение его души и сердца, а не только разума.

Маркиз взирал на девушку в безграничном изумлении.

Ему казалось невероятным, что эта девушка, о которой он все еще думал как о воспитаннице сиротского приюта, способна не только мыслить ясно и глубоко, но и легко выражать свои мысли, что порой самому маркизу казалось не таким уж простым.

- Все ли картины вызывают у вас то же чувство? - справившись с изумлением, спросил Олчестер.

- Я никогда прежде не видела картины, подобной этой, да и любой другой в этой комнате. Но в Индии очень много картин, и сама она так прекрасна!

- Вы говорите об Индии так, словно потеряли ее навсегда.

- Я потеряла счастье, которое знала там, - ответила Кистна. - И поскольку воспоминания о нем были единственным утешением для меня в последние три года, все прошлое до сих пор живо в моей памяти и кажется мне абсолютно реальным.

Маркиз понял, что только ее воображение и воспоминания о прошлом помогали ей спасаться от того кошмара, который окружал ее в приюте. Слова девушки заставили маркиза почувствовать себя сентиментальным, и он ответил довольно резко:

- Но теперь у вас есть прекрасное настоящее, и вы должны думать о нем и о будущем, потому что вы очень молоды. Главное - это то, что ждет нас впереди.

- Да.., конечно, - согласилась Кистна. - Но только сегодня, здесь, вместе с вами, я впервые поняла, что у меня есть будущее. Раньше я думала только о том, что умру, как моя сестра, от холода и голода.

Кистна говорила спокойно, без всякого драматизма, но от этого ее слова казались особенно горькими.

Маркизу вдруг захотелось обнять ее за плечи, прижать к себе, заверить, что ей больше нечего бояться. Он так и сделал бы, будь она ребенком, но Кистна была молодой женщиной, которая, без сомнения, могла не правильно истолковать этот жест.

- Теперь у вас впереди прекрасное будущее, и я уверен, что оно принесет вам много волнующих впечатлений! - заметил маркиз.

Его тон, казалось, сразу разрушил те таинственные узы, которые на мгновение возникли между ним и девушкой, что стояла рядом.

***