Из бездны - к небесам

Позже, уже лежа в постели, Кистна задумалась о маркизе и о том, как он говорил о ее будущем. Говорил, как будто точно знал, что произойдет с ней.

- Что может быть более волнующим, чем жить в этом доме и внезапно обрести такого замечательного опекуна?

И все же подсознательно она чувствовала, что все не так просто, что маркиз что-то задумал с момента их первой встречи.

Кистна вспомнила, как ее мама часто говорила отцу:

- Не правда ли, дорогой, здесь, в Индии есть что-то, что делает нас более чуткими.., или, может быть, более восприимчивыми?

- Эти слова всегда были синонимами, - с улыбкой отвечал преподобный Джон Лавелл.

- Только не для меня, - заметила его жена. - Мне трудно объяснить, что именно я имею в виду, но временами я чувствую, что здесь я ближе к Миру Духа, миру, к которому принадлежим мы оба, чем к окружающему нас миру.

- Я думаю, это случается с каждым, кто приезжает в Индию, - ответил отец Кистны. - Вера людей усиливается от жары и жажды, в конце концов начинаешь ощущать, что она разлита повсюду вокруг.

- Я в этом уверена, - сказала миссис Лавелл. - Твоя вера и ты, мой дорогой, слиты в единое целое.

Они улыбались, глядя друг на друга через обеденный стол, и Кистне казалось, что она чувствует вокруг волны их любви друг к другу так же хорошо, как ее мать ощущает волны веры.

Оглядываясь назад, девушка понимала, что их дом, каким бы маленьким он ни был, всегда был наполнен любовью и счастьем, тем богатством, которое недоступно жадным.

- Мы были так счастливы, - в отчаянии всхлипывала Кистна, лежа на жесткой кровати в темноте приютской спальни. - О, мама и папа, как вы могли.., умереть и оставить меня.., совсем одну?

Она пыталась убедить себя, что родители всегда рядом и нужно только освободиться от оков материального мира, чтобы вновь обрести их. Но, возможно, потому, что ей было так голодно и холодно, девушке было очень трудно ощутить связь с тем, что она утратила.

А сейчас Кистна снова чувствовала, что мать и отец рядом с ней, говорят с ней, руководят ею, и их любовь к ней, так же, как и ее любовь к ним, сильна, как прежде.

- Я так счастлива! Я очень-очень счастлива! - повторяла себе Кистна.

Возможно, это ее мама привела маркиза в приют, чтобы спасти ее и детей от того ада, в котором они жили и который, если бы не приезд маркиза, мог длиться вечно.

А теперь - и завтра, и на следующий день - она будет жить в этом сказочном замке вместе с маркизом, который, словно храбрый рыцарь, уничтожил дракона в образе миссис Мур.

- Мама, он удивительный! - мысленно обращалась к ней Кистна. - Такой удивительный и такой красивый! Он был так добр ко мне и позаботился, чтобы у меня было много красивых платьев! И в то же время.., в нем есть что-то.., чего я.., не понимаю.

Она задумалась, пытаясь словами выразить свои сомнения.

- В том, как он думает обо мне, есть что-то.., не просто доброта, а что-то еще...

Она снова попыталась определить это "что-то", но слово не находилось.

Кистна знала лишь, что в глазах маркиза таится загадка, которую она не может разгадать, и то, что она испытывала в его присутствии, отличалось от ее ожиданий.

Это заставляло ее чувствовать, что даже в той стране грез, куда он ее привел, где она жила в таком фантастически прекрасном доме, который невозможно было себе и представить, где ее одели как принцессу, было что-то странно тревожное, словно какая-то фальшивая нота.

Потом она решила, что подобные мысли - совершеннейший абсурд, - Я счастлива! Я очень-очень счастлива! - повторила она вслух. - Благодарю тебя, Господи, за то, что ты послал его ко мне и сделал моим опекуном!

Глава четвертая

- Хотелось бы мне знать, не скучают ли по нас в Лондоне? - спросил Уоллингхем.

- Представляю, сколько слухов породило наше отсутствие, - сухо заметил маркиз. - Особенно в определенных кругах.

Перегрин знал, что маркиз имеет в виду леди Изобел.

Наверняка она не только сбита с толку, но и изнемогает от любопытства, желая узнать, почему при таком разнообразии развлечений в столице маркиз предпочел удалиться в деревню."

И, словно в ответ на их разговор, в дверях появился секретарь маркиза, мистер Барнс, и сказал:

- Из Лондона для вашей светлости прибыло письмо, и посыльному ведено дождаться ответа.

Мистер Барнс держал письмо в руке, и Олчестер издали заметил на конверте яркий герб.

- Передайте посыльному, что не смогли меня найти и не знаете, когда я вернусь, так что дальнейшее ожидание бесполезно.

Выражение лица мистера Барнса не изменилось. Он ответил:

- Хорошо, милорд. - И вышел из комнаты.

- Изобел? - спросил Уоллингхем.

Маркиз кивнул:

- Она ужасно настойчива, но я не имею ни малейшего желания снова с ней связываться. Теперь я понимаю, что это с самого начала было ошибкой с моей стороны.

- Я говорил вам об этом, - заметил Перегрин, - но сомневаюсь, что вы слышали мои слова.

Маркиз не ответил, и Уоллингхем продолжал:

- Хотя она и красива, я всегда был уверен, что сердце у нее недоброе, а я могу это сказать вовсе не обо всех наших светских красавицах.