Из будущего - в бой. Никто, кроме нас!

Уже вечером того же дня вся Москва знала о случившемся чуде, которое стало ключевой темой для досужих разговоров на ближайшее время. В связи с чем митрополит, как, впрочем, и Закревский с Левшиным, оказались своего рода заложниками подобного обстоятельства, ибо народная молва договорилась до ангелов, спустившихся с небес, дабы благословить великого князя с товарищами на ратные дела. Глупость, конечно, но опровергать ее было совершенно не в интересах как православной церкви, так и императорской фамилии. Даже более того: если бы кто-либо из свидетелей попробовал это сделать, то этот поступок имел бы весьма неприятные последствия. С одной стороны, митрополит, как человек хоть и весьма умный, но все же воспитанный в православном обществе, был более чем озадачен случившимся. С другой стороны, это могла быть чистой воды случайность, но уж больно она оказалась вовремя. В общем, после некоторых раздумий Филарет принял решение не искушать судьбу, тем более что было очень похоже на то, что Александр действительно находится под какой-то опекой божественных сил, явно обозначивших свое присутствие. Сделав соответствующие выводы и поделившись оными с Левшиным и Закревским, Филарет успокоился, надеясь на то, что дела вошли в спокойное русло и потрясения закончились. И очень даже зря, так как Александр, поняв, что товарищи наживку заглотили, решил делать следующий ход и развивать успех, как говорится, «не отходя от кассы». Задумка была проста и нетривиальна. Великому князю нужно было продвинуть свое видение учебной базы, но знать целую массу деталей и фактов он не мог по определению, так что проект в обычной его форме (то есть бизнес-план) был исключен. Однако успешно проведенная операция «Чудо» позволила ссылаться на сон, в котором он увидел то, что нужно строить, и изобразил все это в эскизах и набросках с пояснениями. Чем он и занялся. А 8 октября 1856 года, то есть спустя две недели после приезда в Москву, по инициативе великого князя был вновь собран совет, на котором Александр предоставил свои пожелания касательно особого кадетского корпуса. Собственно совета толком и не было, так как собравшиеся внимательно изучали целую папку эскизов, в которых полторы недели великий князь выражал свои мысли. Получилось весьма и весьма неплохо — даже невооруженным глазом было видно, что при некотором обобщении эта папка представляет собой весьма подробный план поэтапного развертывания мощной армейской учебной базы. Учитывая, что ни Левшин, ни Закревский, ни Филарет ничего подобного не видели, то они, разгребая папку, все больше и больше поражались, и не только проекту, но и происходящему вообще. А ближе к концу совета Алексей Ираклиевич был уже полностью убежден в том, что именно этот необычный мальчик — виновник того, что вообще вся эта каша заварилась. То есть у Александра шла своя игра, и весьма успешная.