Из чего созданы сны

— Я вас понял, господин Херфорд, — ответил я.

На табло зажглась надпись: время разговора истекло. Больше монеток у меня не было, так что я повесил трубку и вышел из кабинки.

— Добрый вечер, господин Роланд, — произнес пожилой господин, стоявший в ожидании у кабинки.

Он был высок ростом, в насквозь промокшем плаще и шляпе, сдвинутой на затылок, к которой он слегка прикоснулся в знак приветствия.

10

— Комиссар криминальной полиции Сиверс, — произнес он ровным и доброжелательным голосом. — Из отдела убийств.

— Что вам угодно?

Он помедлил. Его лицо приняло сосредоточенное выражение.

— Ну?

— Собственно, я просто хотел с вами встретиться и задать пару вопросов. Вот мое удостоверение.

— Вопросов о чем? Откуда вы узнали, что я здесь?

— Видите ли, я как раз входил в «Метрополь», когда вы отъезжали на такси. Швейцар слышал, как вы сказали шоферу: «На Центральный вокзал». Таксист ждет вас там, на улице. Он сообщил мне, что вы сюда ненадолго, а потом с ним обратно в отель. Моя машина тоже там, на стоянке.

Он непринужденно взял меня под руку, и мы прошествовали к выходу.

— Видите ли, — сказал он, — я занимаюсь делом Конкона. Вы ведь знаете, что он был заколот?

— Да, — ответил я. — Есть какой-то след?

— Ни малейшего, — покачал он головой, отпустив мою руку и вытащил сигару, которую долго обнюхивал, пока мы не спеша продвигались.

— Вы что-нибудь слышали из моего разговора?

— Естественно, — ответил он. — Но не бойтесь, я никому не скажу. Я просто подумал, что вы теперь срочно отбудете. Поэтому и приехал. Чтобы еще вас увидеть. Чтобы еще кое о чем спросить.

Он закурил сигару и выпустил кольцо дыма. Остановившись у одного из бесчисленных закрытых киосков, он прислонился к витрине, положив локти на гранитный прилавок. Какой-то пьянчужка выкрикнул во сне: «Ева, Ева, не уходи!», — и снова повисла тишина.

— О чем вы хотели меня спросить, господин комиссар?

— Ну, знаете, я тут послушал в Управлении… Ну, в общем, я знаю все, что произошло в лагере «Нойроде». Я знаю, что малыш Карел был застрелен. Знаю, что шофер Иванов был застрелен — перед университетской клиникой. У меня есть вся информация о смерти этого Вацлава Билки и всего, что произошло в ваших апартаментах. Ну, насколько это известно от вас.

— Зачем вам все это?

Он стал серьезным:

— Потому что я убежден, что все эти события взаимосвязаны. Мое дело найти убийцу Конкона. Но я думаю, что Конкон был просто маленьким звеном в цепочке. Необходимо проследить всю цепь — с убийства малыша Карела.

Неожиданно я вспомнил фройляйн Луизу, где-то она сейчас?..

— Вы не знаете, где сейчас фройляйн Луиза? — вдруг спросил он.

Мне стало слегка не по себе.

— Понятия не имею. Откуда?

— Думаю, она и теперь смогла бы мне помочь, — протянул Сиверс. — Я допрашивал ее в Давидсвахе. Но тогда я еще не знал…

Он замолчал.

— Чего вы еще не знали?

— Что она душевнобольная.

— А теперь вы знаете и все-таки думаете, что она могла бы вам помочь?

— Обязательно, — сказал этот странный комиссар Сиверс.

— Душевнобольная… каким же образом?

— Она знала Карела. Она его очень любила. Вы мне это сказали. Все начинается с малыша Карела. Она могла бы мне рассказать о нем много больше.

— Она еще объявится. Тогда и спросите ее.

— Надеюсь, — ответил Сиверс.

— Наверняка еще объявится.

— Я не это имел в виду, — сказал он и потянул свою сигару.

— А что?

— Надеюсь, я смогу от нее что-то еще узнать, когда она появится.

Мне стало совсем не по себе. Сиверс заметил это.

— Я — не душевнобольной, — усмехнулся он. — Не бойтесь. Просто мне срочно нужна фройляйн. Это она душевнобольная. Но она посвящена во многие тайны. Сейчас мне позарез нужна ее помощь… Ну ладно. Обойдусь. После нашего разговора я абсолютно уверен, что найду убийцу Конкона… — Он наклонился ко мне и понизил голос: — И я уверен, что убийца Конкона и малыша Карела — одно и то же лицо.

— И как же вы пришли к такому заключению? — вымолвил я, совсем сбитый с толку.

— Я много размышлял по этому поводу и теперь точно знаю, что мне делать.

— И что же?

— А вот это моя тайна! Могу я по-прежнему рассчитывать на вашу помощь, господин Роланд?

Что-то, чего я не могу объяснить, трогало меня в этом стареющем, насквозь промокшем комиссаре с желтушным цветом лица.

— Всегда, — ответил я.

— Ну, и хорошо. Спасибо! — Он снова приложил руку к шляпе, кивнул мне и мгновенно исчез. Я тупо смотрел ему вслед. Даже его уход был покрыт налетом тайны. Только что он был у выхода, а в следующую минуту — его будто вовсе никогда и не было.